Встреча адвокатов на реке Великой

В рамках дискуссионной площадки «Петербургская трибуна» состоялась межрегиональная конференция адвокатов, представляющих Адвокатские палаты Санкт-Петербурга, Ленинградской и Псковской областей и Республики Карелия, посвященная актуальным вопросам защиты профессиональных прав адвокатов. Мероприятие было организовано Адвокатскими палатами Санкт-Петербурга и Псковской области. Участники договорились и в будущем вести активный диалог между регионами, обмениваться эффективными методами реагирования на нарушения и вырабатывать совместные меры защиты профессиональных прав адвокатов.

В качестве спикеров в конференции приняли участие первый вице-президент ФПА РФ, президент АП Санкт-Петербурга Евгений Семеняко, президент АП Псковской области (АП ПО) Алексей Герасимов, президент АП Республики Карелия Андрей Закатов, члены Совета АП Санкт-Петербурга Юрий Новолодский, Максим Семеняко, Михаил Пашинский, председатель Комиссии АП Санкт-Петербурга по защите профессиональных прав адвокатов (КЗППА) Сергей Краузе, руководитель группы полномочных представителей АП Санкт-Петербурга по защите профессиональных прав адвокатов Александр Чангли, заместитель руководителя группы полномочных представителей и председатель Комиссии АП Санкт-Петербурга по правам человека Александр Мелешко, члены КЗППА Владимир Дмитриев, Никита Тарасов и Екатерина Алисиевич.

Опыт Пскова

Открыл конференцию президент АП Псковской области Алексей Герасимов. Он рассказал о схожих с другими регионами случаях нарушений прав адвокатов, с которыми сталкиваются псковские адвокаты в своей профессиональной деятельности. Если обыски у адвокатов Псковской области не так многочисленны (всего 2 за последние 2–3 года), то тенденцией последнего времени стали вызовы адвокатов на допрос по надуманным основаниям с целью их последующего отвода.

Президент АП ПО обратил внимание коллег на то, что в Пскове сложилась практика запрета прохода адвокатов на территорию полиции и следственных изоляторов с мобильными телефонами и ноутбуками. Случаев досмотра адвокатов при проходе в УМВД пока не зафиксировано и фактически адвокат может пронести телефон, однако если будет установлено, что адвокат на территории отдела полиции пользовался телефоном, к нему могут быть вопросы.

Последнее, на чем остановился Алексей Герасимов, – неправомерность требования органами таможни и судебными приставами предъявления адвокатами паспорта при наличии адвокатского удостоверения.

Опыт Санкт-Петербурга

Как модератор конференции Евгений Семеняко согласился с Алексеем Герасимовым в той части, что единственным документом, удостоверяющим право адвоката выступать везде в качестве представителя профессии, должно быть его удостоверение. Евгений Васильевич призвал коллег обмениваться существующими проблемами в вопросах нарушения профессиональных прав адвокатов и находить совместные пути их решения.

Председатель Комиссии АП Санкт-Петербурга по защите профессиональных прав адвокатов Сергей Краузе рассказал, что профильной Комиссией АП Санкт-Петербурга в год фиксируется не менее 30 случаев незаконного вызова адвокатов на допрос с целью отвода адвоката от участия в деле. Отдельно он остановился на так называемом немедленном допросе при явке адвоката для проведения какого-либо следственного действия с его подзащитным. Порой защитника даже не выпускают из кабинета, пока он не даст какие-либо показания (3–4 таких случая уже были зафиксированы).

Отмечалось, что в исключительных случаях допрос адвоката возможен при соблюдении ряда обязательных условий: наличие судебного решения, согласие доверителя и заявление или согласие самого адвоката. Такая правовая позиция исходит из положений Закона об адвокатской тайне, положений УПК, касающихся адвокатского иммунитета, а также была поддержана Конституционным Судом РФ в определениях от 11 апреля 2019 г. № 863-О и 6 июня 2019 г. № 1507-О.

В 2019 г. у адвокатов Санкт-Петербурга было проведено более 25 обысков. В связи с этим особое внимание Сергей Краузе обратил на то, что в судебном решении должны быть указаны конкретные объекты или документы, подлежащие отысканию.

Борьба с лжеадвокатами. Член КЗППА Владимир Дмитриев заметил, что проблема незаконного использования адвокатской терминологии актуальна для всей России. В ходе проведенного им экспресс-мониторинга поисковых запросов и контекстной рекламы применительно к Пскову и Петрозаводску были обнаружены сайты организаций, с большой долей вероятности использующих адвокатскую терминологию незаконно.

Рабочей группой по борьбе с такого рода нарушениями определены три возможных инструмента борьбы: обращение в антимонопольный орган, что является наиболее эффективным, а также обращения в налоговый орган и Роспотребнадзор.

Владимир Дмитриев отметил, что заявление в ФАС целесообразно подавать не от адвоката или адвокатского образования, а от конкурента лжеадвоката, поскольку по сложившейся практике адвокат и адвокатское образование выведены за пределы Федерального закона «О защите конкуренции» (ростовское дело № А53-25904/2012).

Практика также показала, что именно ст. 14.2 Закона о защите конкуренции является надлежащей квалификацией. Пример тому – петербургское дело против ООО «Лучшие юристы» (№ А56-24561/2019), по которому в двух инстанциях адвокатам удалось получить положительные решения. Негативная практика по ст. 14.4 – дело № А56-43779/2017.

Спикер также сообщил, что участие адвокатов в таких делах обеспечивается указанием в заявлениях в антимонопольный орган в качестве третьего лица ФПА РФ. Для этой цели в Санкт-Петербурге у четырех адвокатов есть доверенности от ФПА (№ А56-67622/2017).

Обжалование обысков у адвокатов. Член КЗППА Никита Тарасов поделился петербургской судебной практикой по обжалованию обысков у адвокатов в порядке ст. 125 УПК РФ. Основной проблемой при обжаловании постановлений судов была названа неполная регламентация в законе полномочий представителей палат, а именно отсутствие определения полномочного представителя, перечня его прав, прежде всего, права на обжалование судебного акта.

Анализ судебной практики 2018–2019 гг. по первой и апелляционной инстанциям показывает, что суды Санкт-Петербурга не связывают положения ст. 450.1 УПК РФ о представителе адвокатской палаты с наличием права на обжалование постановления о производстве следственного действия, что ограничивает право корпорации на защиту профессиональной тайны. При этом суды, не желая давать толкование положениям указанной статьи, под любым предлогом пытаются отказать в принятии жалобы.

Член КЗППА Екатерина Алисиевич рассказала о практике противодействия отводам и удалению адвокатов из зала судебного заседания.

Неприкосновенность адвокатской тайны. Председатель Комиссии АП Санкт-Петербурга по правам человека Александр Мелешко указал, что цель полномочного представителя палаты – обеспечить неприкосновенность адвокатской тайны. В реальности следователем нередко принимается решение об изъятии всего адвокатского досье, при этом каких-либо реальных полномочий у представителя палаты по противостоянию такому решению, кроме как сделать заявление в протоколе, нет.

Спикер привел в пример опыт других стран, где действующий правовой механизм действительно обеспечивает неприкосновенность адвокатской тайны. Например, в Канаде или США назначается специальный независимый от правоприменителей представитель-исполнитель судебного решения об обыске у адвоката, который не связан со следствием и может даже являться адвокатом. Именно он осуществляет поисковые действия и решает, находится ли изымаемый документ в рамках ордера суда. Во Франции так же представитель прокуратуры, не зависящий от следственного судьи, определяет документы (они на месте запечатываются и направляются в суд), который в заседании с участием всех заинтересованных лиц решает, не нужно ли вернуть документы адвокату назад. В России же, по словам выступающего, реальных гарантий защиты адвокатской тайны нет.

По мнению Александра Мелешко, необходимо понять, когда суд может указать адвокатское производство в качестве предмета изъятия при обыске, а когда не может, и это не определено ст. 450.1 УПК РФ, поэтому он сделал отсылку к постановлению КС РФ № 33-П, в котором указано, что если адвокатское досье собрано в рамках законной профессиональной деятельности и в нем нет предметов и документов, являющихся орудием или средством совершения преступления, если из досье не следует, что адвокат и доверитель сговорились о совершении преступления, то оно ни при каких обстоятельствах не подлежит отысканию и изъятию.

Кроме того, Александр Мелешко обратил внимание на практику обхода правоприменителями положений ст. 450.1 УПК РФ относительно присутствия члена палаты на следственном действии, когда под видом ОРМ «обследование помещений» стали приходить к адвокатам с судебным решением, не извещая АП. В этом вопросе спикер сослался на определение КС РФ от 28 июня 2018 г. № 1468-О, где рассмотрена такая ситуация, но высказаны суждения не в пользу защиты адвокатской тайны, поскольку КС РФ фактически устранился от решения проблемы.

Защита финансовых прав адвокатов. Член Совета АП Санкт-Петербурга Михаил Пашинский поделился с коллегами собственным успешным опытом защиты финансовых прав адвоката, работающего в порядке ст. 51 УПК РФ. Так, он отметил, что процесс оплаты труда адвокатов по назначению в органах внутренних дел чрезмерно бюрократизирован ввиду наличия ведомственного приказа, обязывающего следователя собирать целый пакет документов: копии ордера и удостоверения адвоката, справка-график, постановление о назначении и др. Поэтому имеются задержки выплат и невыплат.

АП Санкт-Петербурга выработан четкий алгоритм противодействия данной проблеме, размещенный на сайте палаты. Если после обращения адвоката к следователю УМВД с заявлением об оплате в течение месяца деньги не поступили в адвокатское образование, то для защиты своих финансовых прав адвокату следует обратиться в суд в порядке КАС РФ с заявлением о признании бездействия УМВД незаконным. Михаил Пашинский подчеркнул, что именно УМВД, а не конкретного следователя, поскольку само по себе вынесенное следователем постановление не гарантирует оплату труда адвоката по назначению, потому что после его вынесения необходимо собрать ряд подписей вышестоящих должностных лиц ведомства, а также пройти бухгалтерскую проверку. Когда же обжалуется бездействие УМВД, не так важно, на каком этапе движения бумаг произошел сбой, главное, что оплата не произведена в установленный срок, и это нарушение прав адвоката.

Институт полномочных представителей. Александр Чангли отметил, что АП Санкт-Петербурга – первая палата в России, где был организован институт полномочных представителей (ПП) по защите профессиональных прав адвокатов – постоянно действующая группа адвокатов, целью которой является немедленное пресечение любых нарушений профессиональных прав адвокатов: обыски, недопуск на следственные действия, вызов на допрос, проблемы с посещением следственных изоляторов и др. Группа ПП активно работает в Санкт-Петербурге, и сотрудники силовых структур уже знают, что они должны приглашать представителя всегда, когда вопрос касается защиты адвокатской тайны, при возникновении конфликтных ситуаций с участием адвокатов.

Адвокатская этика как основа профессии. Максим Семеняко, говоря о тех этических вопросах, с разрешением которых порой сталкивается Совет АП Санкт-Петербурга, заметил, что в целом корпоративную этику не стоит недооценивать, поскольку именно она является основой профессии. Он привел ряд примеров весьма нестандартных дисциплинарных дел из практики Совета АП Санкт-Петербурга, которые время от времени появляются и требуют нового, переосмысленного, подхода.

Так, практически в одно время – в конце 2019 г. – Советы Адвокатских палат АП Санкт-Петербурга и Ленинградской области, рассматривая дисциплинарные производства, задались аналогичными вопросами. Ситуация заключалась в следующем: адвокат и в том, и в другом случае заключил соглашение на обслуживание юридического лица, в течение действия договора общался с генеральным директором и получал от него поручения. Через какое-то время директор сменился, при этом в Санкт-Петербурге к бывшему директору были предъявлены финансовые требования, а в Ленинградской области сам бывший директор потребовал восстановления в должности. В обоих случаях адвокат юридического лица получал от нового директора согласие на раскрытие адвокатской тайны и в одном случае участвовал в суде в качестве свидетеля, в другом – в качестве представителя. В обоих случаях он давал показания, которые фактически шли во вред бывшему директору.

Совет АП Ленинградской области перед Новым годом отложил рассмотрение производства, новость о котором стала широко обсуждаться в социальных сетях адвокатским и в целом – юридическим сообществом. Ряд лиц высказали критические замечания о том, что адвокат с гендиректором соглашения не заключал и был свободен от обязательств.

На самом деле, по мнению Максима Евгеньевича, ситуация не такая простая: хотя стороной договора является юридическое лицо, при этом оно же является некой юридической абстракцией и не может действовать вовне физлица – гендиректора. Таким образом, разглашена была именно та информация, которая стала доступна адвокату от генерального директора и не могла быть использована во вред ему.

В таких ситуациях важно понимать, заметил спикер, что у Совета АП нет задачи наказать адвоката. Совет АП Санкт-Петербурга, приняв решение о наличии нарушения со стороны адвоката, ограничился только беседой и разъяснением, не применяя дисциплинарных взысканий. Но поскольку ситуация уже повторилась в ЛО, эта этическая задача может быть вынесена на рассмотрение Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам.

Практика Карелии

Президент АП Республики Карелия Андрей Закатов, завершая конференцию, заметил, что работа по назначению для многих карельских адвокатов является единственным источником дохода. Однако в последнее время Верховный Суд Республики Карелия стал делать замечания адвокатам, которые посещают доверителей в СИЗО в выходные дни и требуют оплаты своего труда в двойном размере. Адвокаты по таким делам обжалуют судебные постановления об оплате по тарифам невыходного дня, но только Москва принимает решение о выплате защитнику двойной ставки.

Другая проблема – требование судами доказательств посещения адвокатами доверителей в СИЗО, при этом сложилась практика, когда подзащитные требуют прихода адвоката после каждого заседания для выработки позиции, особенно когда нет признания вины. В таких случаях адвокаты берут заявление от подзащитного о посещении его в изоляторе, а на корешке ордера проставляется печать учреждения. Некоторые судьи такие подтверждения не принимают и отказывают в направлении судебного запроса в СИЗО. Адвокатам самостоятельно приходится направлять запросы в изолятор, на которые последнее время перестали поступать ответы. Таким образом, суды первой инстанции отказывают в оплате труда защитника, и только апелляционный суд сам запрашивает необходимую информацию и взыскивает денежные средства. Подобная ситуация обычно обнаруживается в делах, где адвокат по назначению очень принципиально отстаивает позицию подзащитного.

Андрей Закатов информировал, что в основном права адвокатов нарушаются в СИЗО и колониях, когда защитников по 1–3 часа держат в кабинетах, не приводя подзащитных, а после сообщают о том, что от адвоката отказались. В Карелии уже существует положительная судебная практика обжалования этих незаконных действий.

Участники высказали намерения и впредь вести активный диалог между регионами, обмениваться эффективными методами реагирования на нарушения и вырабатывать совместные меры защиты профессиональных прав адвокатов.

Ольга Шушминцева,
адвокат АП Санкт-Петербурга