Предупреждение за подрыв доверия к адвокатуре

На заседании Совета АП Ленинградской области были рассмотрены кадровые вопросы, 13 дисциплинарных дел, а также заслушана информация о проектах палаты, сообщается на сайте АП ЛО.

Пять дисциплинарных дел были возбуждены вице-президентом АП ЛО Андреем Пелевиным в связи с неисполнением адвокатами обязанности по уплате ежемесячных обязательных отчислений на общие нужды АП ЛО; 1 – по обращению мирового судьи из Вологодской области; 6 дел – по жалобам доверителей. По итогам рассмотрения дисциплинарных дел 4 адвоката привлечены к дисциплинарной ответственности в виде замечания; еще четырем объявлено предупреждение; 3 адвоката были оправданы.

Заслуживает внимания дисциплинарное дело в отношении адвоката М.

Основанием для возбуждения дисциплинарного производства послужило заявление гражданки К.: она выплатила адвокату гонорар в несколько сотен тысяч рублей по делу об оспаривании сделки с недвижимостью; а после того как суд, рассмотрев дело в одном заседании, принял решение не в ее пользу, потребовала от адвоката возврата части гонорара, но получила отказ, который адвокат мотивировал тем, что договор об оказании юридической помощи ею был заключен не с ним, а с коммерческой организацией, с которой заявительнице и следует требовать возврата гонорара; лично он свою часть работы выполнил (несмотря на то, что в единственном судебном заседании не участвовал). Кроме этого, К. высказывала претензии по качеству работы адвоката.

В ходе рассмотрения дисциплинарного дела было установлено, что К. обратилась за помощью именно к адвокату М., являющемуся руководителем коллегии адвокатов, однако по настоянию адвоката М. соглашение об оказании ей юридической помощи она заключила с коммерческой организацией, которая, в свою очередь, заключила соглашение об оказании юридической помощи К. с адвокатом М. Причем организация имеет практически то же название, что и коллегия адвокатов, возглавляемая М., и располагается по тому же адресу.

Рассмотрев материалы дисциплинарного дела, Совет пришел к следующим выводам:

Принимая во внимание, что организация и коллегия адвокатов находятся по одному адресу, а их наименования имеют значительное сходство – данные обстоятельства ввели в заблуждение К. относительно места осуществления адвокатом своей деятельности, а также порядка и лица, с которым она заключает соглашение. Совет признал установленным, что организация при заключении указанного договора с К. не имела намерений его исполнения в части оказания К. юридической помощи, а выступала посредником между адвокатом и доверителем. В связи с изложенным члены совета пришли к выводу о нарушении адвокатом М. порядка заключения соглашения с доверителем, а также совершения действий, направленных к подрыву доверия и убежденности доверителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката (п. 1,2 ст. 5 КПЭА).

Договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному (или не указанному в договоре) третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. К обязанностям адвоката при принятии поручения по соглашению, безусловно, относятся и уведомление, и (при необходимости) согласование с доверителем, которому адвокат оказывает юридическую помощь, условий соглашения, заключенного в интересах доверителя иным лицом. А к правам доверителя относится право знать, кто принял его поручение, какое конкретно и на каких условиях. Предмет соглашения, заключенного между организацией и адвокатом М., существенно отличался от предмета договора, заключенного между К. и организацией, однако адвокат М., приняв в интересах К. поручение от третьего лица, не согласовал с доверителем К. условия соглашения (в частности, предмет поручения, условия и размер выплаты адвокату вознаграждения), не поставил в известность доверителя К. об объеме принятых на себя обязательств.

В переписке адвокат М. подтверждал убежденность К. в том, что именно он является ее представителем в суде, хотя в судебном заседании не принимал участия (в суде участвовал другой адвокат, на которого заявительница не жаловалась). Совет посчитал доказанным, что К. была вправе ожидать от своего представителя адвоката М. оказания ей полноценной (квалифицированной, добросовестной и своевременной) юридической помощи, активного отстаивания ее интересов в суде. Доводы адвоката М. о том, что он выполнил поручение в полном объеме и это подтверждается актом сдачи-приемки его работы организацией, были отклонены как необоснованные, поскольку юридическую помощь адвокат М. обязан был оказывать не организации, а К.; именно перед ней адвокат обязан был отчитываться о проделанной работе как перед лицом, имеющим право требовать исполнения обязательства от должника (см. ч. 1 ст. 430 ГК РФ). Такие действия адвоката М. были расценены как недобросовестные и подрывающие доверие.

Кроме того, в ходе дисциплинарного производства стало известно, что в процессе оказания юридической помощи К. адвокат М. направил запрос частному лицу с просьбой предоставить сведения по оспариваемой сделке (запрос, кстати, остался без ответа). Адвокату М. разъяснено, что в силу закона адвокатский запрос может быть направлен: органам государственной власти, органам местного самоуправления, в общественные объединения и иные организации. Закон не наделяет адвоката правом получения доказательств путем направления адвокатского запроса физическим лицам. Также было усмотрено несоответствие запроса адвоката М. приказу Минюста России от 14 декабря 2016 г. № 288 «Об утверждении требований к форме, порядку оформления и направления адвокатского запроса». В соответствии с ч. 9 п. 5 приказа адвокатский запрос в том числе должен содержать регистрационный номер адвокатского запроса в журнале регистрации адвокатских запросов. Представленный адвокатом М. в материалы дисциплинарного производства запрос не содержит регистрационного номера, как и сведений о его регистрации в журнале регистрации адвокатских запросов, что в совокупности было расценено как неквалифицированная защита интересов доверителя.

По итогам рассмотрения дисциплинарного дела адвокат М. был привлечен к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения. Как сообщается на сайте АП ЛО, «сторонники применения такой формы дисциплинарного наказания с небольшим перевесом взяли вверх над теми членами совета, которые требовали лишить М. статуса адвоката». Не последнюю роль в этом сыграло то обстоятельство, что М. признал вину и зарекся не использовать в дальнейшем схемы с привлечением коммерческих организаций, которые дезориентируют доверителей. Также адвокат М. заверил, что вернет заявительнице половину гонорара, о чем он уже направил соответствующее письмо.

Вице-президент АП ЛО Андрей Пелевин сообщил пресс-службе ФПА РФ, что в принципе гражданин вправе заключить соглашение с организацией, которая, в свою очередь, поручает адвокату действовать в интересах гражданина, однако адвокату следует уведомить об этом доверителя и согласовать с ним условия соглашения.

«Договор в пользу третьего лица предусмотрен ст. 430 ГК РФ, он вполне возможен и обычно заключается, когда ставится вопрос о защите прав несовершеннолетних. В гражданских делах такие договоры также используются, например, гражданин может заключить его в пользу своих престарелых родителей», – пояснил Андрей Пелевин. Само по себе это не является нарушением законодательства.

Однако, по словам Андрея Пелевина, в описываемом случае возникли проблемы с передачей прав и полномочий. В соглашении гражданина с коммерческой организацией были предусмотрены несколько иные полномочия, чем те, которые затем эта организация предоставила адвокату. Кроме того, Совет палаты не признал доводы адвоката, что он оказал полноценную и своевременную помощь, активно отстаивал интересы заявительницы в суде, т.е. выполнил поручение в полном объеме.