Действия подсудимой были обоснованно признаны судом необходимой обороной

Как сообщает «АГ», Санкт-Петербургский городской суд оставил в силе оправдательный приговор девушке, обвинявшейся в причинении тяжкого вреда здоровью ее сожителю. Защитник оправданной высоко оценила выводы апелляции и отметила, что судебные акты по этому делу дают надежду на вынесение справедливых решений в подобных случаях не только адвокатам, но и жертвам домашнего насилия, которые, пытаясь защитить свою жизнь, сами оказываются на скамье подсудимых.

Утром 8 марта 2023 г. между проживающей в одной квартире молодой парой вспыхнула ссора, в ходе которой Н. нанесла ножевое ранение сожителю С. в надлопаточную область, причинив ему колото-резаную рану груди со сквозным ранением левого легкого. В ходе предварительного следствия Н. утверждала, что между ней и потерпевшим произошла драка, а находящийся в квартире свидетель Д. пытался их разнять. Девушка пояснила, что ударила сожителя ножом, так как была вынуждена защищаться от него. При этом она написала явку с повинной, указав, что раскаивается в содеянном. В итоге ей было предъявлено обвинение по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

В ходе судебного разбирательства подсудимая не оспаривала изложенные в обвинительном заключении обстоятельства, но настаивала на том, что в ее действиях отсутствовал умысел на причинение тяжкого вреда потерпевшему, от которого она фактически защищалась. По словам обвиняемой, накануне инцидента она, С. и их друзья отмечали предстоящий праздник 8 марта в разных заведениях, где употребляли алкогольные напитки. Поскольку С. проявлял к ней агрессию, они поругались и она ушла.

Когда Н. пришла домой, то увидела С. и Д., распивающих спиртное; на ее появление сожитель отреагировал агрессивно, они вновь поругались, он ударил ее, и она скрылась от него в ванной комнате, закрыв за собой дверь. Подсудимая также сообщила, что С. практически сразу вошел следом за ней в ванную, держа кухонный нож; он закрыл за собой дверь, толкал ее и шел на нее с ножом в руке. По словам обвиняемой, она испугалась за свои жизнь и здоровье, поскольку С. был пьян, выше и сильнее ее; каким-то образом она сумела выхватить из его руки нож и, не раздумывая, нанесла удар в плечо мужчине, после чего отбросила нож в сторону и закричала. На ее крик прибежал Д., которому она велела вызвать скорую помощь, а сама стала зажимать рану потерпевшего полотенцем. По ее словам, С. и ранее применял к ней физическую силу, но никогда при этом не брал в руки нож или другие предметы.

В свою очередь потерпевший С. подтвердил, что вечером 7 марта он вместе с Н. и ее друзьями распивали спиртное в баре, где у него произошел конфликт с неизвестными людьми; Н. попыталась урегулировать этот конфликт, но он оттолкнул ее, и она упала. Произошедшее далее, по словам С., он помнит частично ввиду сильного опьянения: так, мужчина вспомнил, что дома он и Н. вновь поссорились, она ушла в ванную и закрыла дверь, он взял нож и пошел за ней, что-то крича. Потерпевший предположил, что он хотел напугать девушку, после чего помнит лишь, что его укладывали на носилки скорой помощи. Мужчина также признался в том, что ранее допускал рукоприкладство в отношении подсудимой, однако нож взял руки впервые именно 8 марта. Он подчеркнул, что Н. не заслуживает наказания.

Суд также заслушал показания свидетеля Д., который сообщил, что на момент инцидента он находился в квартире, где проживали Н. и С.; между сожителями произошла ссора сразу после того, как подсудимая пришла домой. По словам свидетеля, он начал оттаскивать потерпевшего от Н., но тот оттолкнул его и тогда Д. вернулся на кухню. Вскоре после этого он услышал крик из ванной, там он увидел стоящего на коленях С., который был в крови, после чего вызвал скорую помощь. При этом в ходе предварительного следствия этот свидетель утверждал, что вечером 7 марта он видел, что потерпевший ударил подсудимую на почве ревности, а позднее пара подралась.

17 мая 2024 г. суд оправдал подсудимую за отсутствием состава преступления и признал за ней право на реабилитацию. В приговоре он, в частности, отметил, что ни одно из представленных следствием доказательств не содержит в себе данных, позволяющих прийти к выводу о виновности подсудимой. Так, рапорты об обнаружении признаков преступления не являются доказательствами, поскольку они служат поводами для возбуждения дела. Рапорт о задержании Н. также является процессуальным документом, а не доказательством. Телефонограммы из медучреждений содержат лишь информацию о зафиксированных телесных повреждениях, но не об обстоятельствах их получения как подсудимой, так и потерпевшим. В свою очередь, протокол осмотра места происшествия и фототаблица к нему не содержат сведений, позволяющих прийти к выводу о виновности Н., в них зафиксированы лишь вещно-следовая обстановка и предметы, которые в дальнейшем были направлены на экспертные исследования.

Как счел суд, показания Н., данные на предварительном следствии и в суде, фактически идентичны: она нанесла удар ножом С. после того, как тот вошел с ножом в санузел, поскольку была напугана. Тем самым, не оспаривая обстоятельства, изложенные обвинением, подсудимая отрицала лишь наличие у нее умысла на причинение каких-либо телесных повреждений потерпевшему. Со ссылкой на ч. 1 ст. 37 УК РФ суд напомнил, что не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Суд указал, что С. вошел в ванную к Н., держа в руке нож длиной более 30 см и направляя его в сторону подсудимой, закрыл за собой дверь, при этом что-то крича обвиняемой; мужчина был пьян и агрессивно настроен. Свидетель Д. в конфликт не вмешивался после того, как С. оттолкнул его. Находясь в замкнутом пространстве, подсудимая испытала шок и страх за свои жизнь и здоровье. С. и ранее проявлял агрессию к ней и физическое насилие. «При таких обстоятельствах со всей очевидностью следует, что Н. действовала в условиях необходимой обороны, т.е. в условиях непосредственной угрозы применения к ней насилия, опасного для жизни и здоровья; ее действия соответствовали характеру посягательства; явной несоразмерности избранного подсудимой способа защиты характеру и опасности посягательства судом не установлено», – отмечалось в приговоре.

Как указал суд, с учетом конкретных обстоятельств дела такое посягательство было неожиданным для Н., а потому нет оснований для квалификации ее действий по ч. 1 ст. 114 УК РФ. Учитывая очевидное и явное физическое превосходство С. над Н., тот факт, что ей удалось отобрать у него нож, сам по себе не может однозначно свидетельствовать о том, что при наличии у потерпевшего решимости причинить подсудимой физический вред он этой возможности был лишен после того, как та забрала у него нож. «Доводы государственного обвинителя в судебных прениях о том, что Н. могла избежать ситуации, в которой оказалась, закрыв за собой дверь ванной комнаты на замок, являются несостоятельными в силу положений, содержащихся в ч. 3 ст. 37 УК РФ. Иные доводы государственного обвинителя, в частности, о вызывающем сомнения факте перехода ножа к подсудимой, у которой не установлено порезов от лезвия на ладони, являются не чем иным, как предположениями, на которых обвинительный приговор суда постановлен быть не может», – заключила первая инстанция.

Прокуратура подала апелляционное представление, в котором, в частности, отмечалось, что угрозы потерпевшего в адрес Н. носили мнимый характер и не подтверждались сложившейся ситуацией в квартире молодой пары, а обвиняемая, завладев ножом во время борьбы с сожителем, могла не наносить ему удар, так как от С. не исходило угрозы. «Таким образом судом сделан необоснованный вывод о том, что органами не добыто и не представлено объективных доказательств, подтверждающих вину Н. в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ», – указала сторона обвинения.

В возражениях на апелляционное представление защитник Н., адвокат АП Ленинградской области Марина Мошко, в частности, отметила, что утверждение прокуратуры об отсутствии опасности от потерпевшего, мнимости исходящей от него угрозы не соответствует исследованным в ходе судебного заседания доказательствам, является не чем иным, как предположением, направленным на переоценку выводов суда о невиновности подзащитной в совершении инкриминируемого преступления. При этом в п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 27 сентября 20212 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» разъяснено, что переход оружия или других предметов, использованных в качестве оружия при посягательстве, от посягавшего лица к оборонявшемуся лицу сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства, если с учетом интенсивности нападения, числа посягавших лиц, их возраста, пола, физического развития и других обстоятельств сохранялась реальная угроза продолжения такого посягательства.

Адвокат добавила, что сторона обвинения, заведомо зная об отсутствии в действиях Н. состава преступления, неоднократно предпринимала попытки склонить ее к примирению с потерпевшим путем признания своей вины в совершении преступления по ч. 1 ст. 114 УК РФ, в ходе судебных прений поддержала обвинение в полном объеме и настаивала на назначении ей реального срока в виде трех лет лишения свободы в ИК общего режима.

Изучив доводы сторон, Санкт-Петербургский городской суд указал, что нижестоящий суд, оправдав подсудимую, указал основания для этого и подтверждающие доказательства, а также мотивы, по которым были отвергнуты доказательства стороны обвинения. Первая инстанция обоснованно признала действия Н. необходимой обороной, ее действия соответствовали характеру посягательства, не установлено явной несоразмерности избранного подсудимой способа защиты характеру и опасности посягательства. «Выводы суда согласуются с положениями ч. 2.1 ст. 37 УК РФ, согласно которым не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданного посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения», – указала апелляция.

Она добавила, что нижестоящий суд обоснованно учел разъяснения п. 8 Постановления Пленума ВС РФ № 19, на которые ссылалась защитник в возражениях на апелляционное представление, а также верно учел место, обстановку, способ посягательства, предшествовавшие инциденту, и эмоциональное состояние Н. в момент нападения. Апелляционный суд указал, что первая инстанция обоснованно пришла к выводу о том, что потерпевший имел явное физическое превосходство над Н., и тот факт, что ей удалось отобрать нож у него, сам по себе не свидетельствует, что он был лишен возможности причинить физический вред девушке. «Доводы представления фактически сводятся к переоценке выводов суда, изложенных в приговоре, к чему оснований не имеется», – заключил городской суд.

В комментарии адвокат Марина Мошко отметила, что апелляция фактически указала, что судом первой инстанции было принято законное, обоснованное и справедливое решение об отсутствии в действиях ее подзащитной состава преступления, поскольку в момент совершения преступления она находилась в состоянии необходимой обороны, то есть в условиях непосредственной угрозы применения к ней насилия, опасного для жизни и здоровья, ее действия соответствовали характеру посягательства, явной несоразмерности избранного подсудимой способа защиты характеру и опасности посягательства установлено не было.

«Решения судов первой и апелляционной инстанций по рассматриваемому делу являются особенно важными для судебной практики, поскольку на этом примере защита доказала, что положения ст. 37 УК РФ, в которых говорится о праве на необходимую оборону, применяются судами на практике. Ранее, скажу честно, лично я относилась к этому скептически, поскольку за свою более чем двадцатилетнюю практику работы адвокатом о таких приговорах среди знакомых мне коллег не слышала. Полагаю, что такие судебные акты судов первой и апелляционной инстанций дают надежду не только адвокатам на вынесение справедливых решений по данной категории дел, но и жертвам домашнего насилия, которые, пытаясь защитить свою жизнь, сами оказываются на скамье подсудимых. Я очень рада, что еще существуют судьи, которые могут взять на себя ответственность и вынести законный и справедливый приговор, как это произошло в нашем деле», – подчеркнула защитник.

Зинаида Павлова
Фото: Tanasin Srijaroensirikul | Dreamstime.com