Защищая жертву

16 февраля в рамкахXIVМеждународной конференции «Ковалёвские чтения» состоялась панельная дискуссия «Жертва преступления и социум: точки взаимодействия», которую провели президент ФПА РФ Юрий Пилипенко ипрофессор Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) Анатолий Наумов.

Один из парадоксов уголовной политики любого государства заключается в том, что ответственность наступает перед государством или обществом, но не перед потерпевшим. Вместе с тем одной из целей уголовной ответственности безусловно является защита потерпевших.

Открывая дискуссию, Юрий Пилипенко заметил, что, хотя российская адвокатура часто ощущает себя жертвой, адвокаты редко представляют интересы жертв преступлений – обычно они находятся «на другой стороне баррикад», причем даже бытует мнение, что защита прав потерпевших – «не адвокатское дело». Он предложил участникам сессии обсудить основные проблемы в сфере защиты прав потерпевших и роль адвокатуры в их решении.

Возможна ли эффективная защита прав и интересов потерпевшего уголовно-правовыми средствами? Есть ли альтернативы такой защиты? Нужно ли признать, что ответственность за преступление наступает не только перед государством и обществом, но и перед потерпевшим? Как выстроить баланс между интересами потерпевшего и осужденного?

На эти вопросы отвечали спикеры в своих выступлениях: доцент кафедры уголовного права Уральского государственного юридического университета Юлия Радостева представила доклад на тему «Жертва и пространство: грани соприкосновения и взаимного влияния»; советник ФПА РФ Сергей Бородин и заведующий кафедрой уголовного права и криминологии Дальневосточного федерального университета Александр Коробеев проанализировали ситуации, когда из-за несовершенства законодательства или правоприменительной практики одно лицо сочетает в себе и преступника, и жертву; партнер, руководитель уголовно-правовой практики Адвокатской коллегии Pen & Paper Алексей Добрынин поделился мнением о способе гармонизации прав и возможностей потерпевшего.

Внимание к феномену, когда преступник и жертва сочетаются в одном лице, привлек Александр Коробеев. Такой феномен нередко создают пешеходы: нарушая Правила дорожно-транспортного движения и вызывая тем самым аварийную ситуацию на дороге, они становятся жертвами ДТП. Но ответственность в подобных случаях обычно возлагается на водителей, то есть пешеходов признают чаще жертвами, нежели преступниками.

Другим проявлением этого феномена Александр Коробеев считает дело Ильдара Дадина, осужденного по ст. 212.1 УК РФ (в связи с его делом Конституционный Суд вынес оглашенное 10 февраля постановление, которым признал положения ст. 212.1 УК РФ соответствующими Конституции РФ, но неправильно истолкованными судами).

Это «из ряда вон выходящий случай», считает спикер, когда уголовно-правовая репрессия, оставив Дадина в качестве преступника, таким образом сделала его жертвой – и благодаря конструкции ст. 212.1 УК РФ (по мнению Александра Коробеева, ее нормы противоречат принципу запрета двойной ответственности за одно и то же деяние), и благодаря истолкованию положений этой статьи судом, который основал приговор на административной преюдиции, несмотря на то что решения по административным делам в отношении Дадина еще не вступили в законную силу.

Советник ФПА РФ Сергей Бородин также привел примеры ситуаций, когда человек может стать жертвой правоприменительной практики.

Несколько лет назад был признан незаконным оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (ст. 138.1 УК РФ). При этом ввоз бытовых предметов (пишущих ручек, очков и т.д.) со встроенными, например, видеокамерами или диктофонами, не запрещен – приобретать их можно, хотя использовать нельзя. И людей, покупающих такие предметы, могут осудить за незаконное использование специальных технических средств, несмотря на то что состав преступления отсутствует: эти предметы используются в бытовых целях, а не для негласного получения информации. Таким образом, осужденные за использование бытовых предметов со встроенными в них приборами для письменной, акустической и визуальной фиксации информации становятся жертвами правоприменения.

Брат-близнец погибшего в ДТП добивался защиты своих прав как потерпевшего начиная с 2014 г.: постановления об отказе в возбуждении уголовного дела выносились и отменялись 14 раз. В этом случае, по мнению Сергея Бородина, потерпевший стал жертвой процесса расследования преступления, так как осталось безнаказанным превышение должностных полномочий.

Касаясь расследования преступлений и опираясь на свой практический опыт, Алексей Добрынин пришел к выводу, что защита прав потерпевших зачастую заменяется, по сути, повторной идентификацией потерпевших. Более того, нередко они воспринимаются как лица, мешающие следствию. В связи с этим спикер предложил ввести в уголовно-процессуальное законодательство норму о праве потерпевшего на представителя его интересов, чей труд оплачивается из государственного бюджета.

В ходе дискуссии прозвучало предложение и об установлении ответственности за нарушение прав потерпевших.

В ответ Юрий Пилипенко заметил: «Дай бог, наш парламент станет местом для дискуссий, и тогда все наладится». Но пока «есть ощущение, что все мы – потенциальные жертвы нерадивого законодателя». Берешь с собой в самолет кусок сыра, купленный в другой стране, видишь в салоне предупреждение об ответственности за ввоз в Россию санкционных продуктов – и вспоминаешь о неоднократности и о ст. 212.1 УК РФ…

«Для законодателя есть один критерий, – считает Анатолий Наумов, – наличие или отсутствие проблемы. Общая тенденция законодателя: как только возникает какая-то проблема, первая его реакция – нужна уголовная норма. Явно есть дефекты в правоприменении, но есть и избыточность в криминализации». 

Фото: АБ "Пучков и партнеры"