Вебинар в формате «вопрос – ответ»

13 мая в рамках очередного вебинара ФПА РФ по повышению квалификации адвокатов доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, член НКС при Верховном Суде РФ, главный редактор журнала «Уголовное право» Павел Яни продолжил отвечать на вопросы, связанные с квалификацией преступлений.

Напомним, что в ходе лекции на тему «Квалификация хищения безналичных средств», с которой Павел Яни выступил на обучающем вебинаре ФПА РФ 22 апреля, спикеру поступило порядка 80 вопросов слушателей.

Читайте также:

Списание денег с чужой банковской карты: мошенничество или кража?

Адвокатам рассказали о квалификации хищений безналичных денежных средств

Новости

Так, одного из слушателей вебинара интересовало, можно ли квалифицировать действия лица, организовавшего закупку комплектующих для исполнения госконтракта по завышенной цене, как мошенничество с причинением ущерба, если обвиняемый не участвовал в формировании цены (то есть непосредственно не вводил государство в заблуждение). Отвечая на этот вопрос, спикер заметил, что если условия поставки лицом, перечисляющим денежные средства во исполнение своих обязательств, не нарушены, то введение в заблуждение государства в его действиях не усматривается. Другое дело, если органами следствия и судом будет установлено, что лицо заведомо ввело в заблуждение заказчика, представив невыполненные работы как выполненные, либо выполненные в ненадлежащем качестве, – в этой ситуации состав мошенничества очевиден.

Павел Яни также обратил внимание на сложности, возникающие в связи с недостаточной юридической техникой описания ряда фундаментальных положений УК РФ, в частности, касающихся совершения преступлений группой лиц. Он привел сравнение ч. 1 и 2 ст. 35 Кодекса, отметив, что в ч. 1 речь идет о группе лиц без предварительного сговора (в данном случае участники группы являются соисполнителями). В то же время, добавил лектор, в ст. 32 УК РФ под соучастием понимается совместное умышленное участие двух и более лиц в совершении преступления. Согласно ст. 33 УК РФ исполнитель от других соучастников отличается тем, что непосредственно участвует в совершении преступления. Поэтому он, исходя из формулировки ч. 2 ст. 35 Кодекса, где упоминается не соисполнительство, а соучастие, должен нести ответственность без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Для того чтобы преодолеть эту путаницу, пояснил спикер, Верховный Суд РФ многократно разъяснял и уточнял содержание понятия «группа лиц по предварительному сговору», подчеркивая, что группа лиц по предварительному сговору имеет место лишь тогда, когда в совершении преступления участвуют не менее двух соисполнителей. Толкуя ч. 2 ст. 35 УК РФ по ее смыслу, Верховный Суд запретил в ситуации, когда одно лицо лишь изготовило документ (например, акт выполненных работ), а другое с помощью данного документа ввело в заблуждение сторону договора, квалифицировать содеянное как групповое преступление.  

Эксперт добавил, что если обвиняемый, о котором идет речь в вопросе слушателя, непосредственно не участвовал в том, чтобы ввести в заблуждение лицо, представляющее госзаказчика, а лишь создавал средства (допустим, изготавливал акты будто бы выполненных работ и т.д.), он не может быть соисполнителем мошенничества. В то же время исполнителями могут быть другие лица, с которыми он действовал в соучастии. В таком случае данное лицо несет ответственность со ссылкой на ст. 33 УК РФ, за единственным исключением: лица, фактически играющие роль соучастников, в том числе пособников, юридически признаются соисполнителями – то есть участниками совершения преступления в составе организованной группы.

В следующем вопросе описывалась ситуация, когда менеджер коммерческой организации, выполняя функции бухгалтера, на протяжении трех лет с одного из расчетных счетов организации перечисляла денежные средства на свой лицевой счет. Автора вопроса интересовало, можно ли считать безналичные средства организации вверенными указанному сотруднику. Павел Яни отметил, что в судебной практике встречались разные варианты квалификации подобных деяний. Некоторые суды квалифицируют их по ст. 160 УК РФ (присвоение или растрата). Другие – как мошенничество путем злоупотребления доверием. Теперь это отнесено к хищению вверенного имущества.

Для того чтобы выявить признаки вверения имущества, по словам лектора, следует обратиться к п. 23 Постановления Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 (далее – Постановление № 48), в котором указано, что «противоправное, безвозмездное обращение имущества, вверенного лицу, в свою пользу или пользу других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному законному владельцу этого имущества, должно квалифицироваться судами как присвоение или растрата при условии, что похищенное имущество находилось в правомерном владении либо ведении этого лица, которое в силу должностного или иного служебного положения, договора либо специального поручения осуществляло полномочия по распоряжению, управлению, доставке, пользованию или хранению в отношении чужого имущества. Решая вопрос об отграничении составов присвоения или растраты от кражи, суды должны установить наличие у лица вышеуказанных полномочий. Совершение тайного хищения чужого имущества лицом, не обладающим такими полномочиями, но имеющим доступ к похищенному имуществу в силу выполняемой работы или иных обстоятельств, должно быть квалифицировано как кража».

Была также затронута тема отличия присвоения от растраты. В качестве примера рассматривалась ситуация, когда руководитель юридического лица под заведомо «пустой» вексель (который никогда не будет оплачен) перечислил другому юридическому лицу 100 млн руб. Казалось бы, предположил спикер, это растрата. Согласно абз. 2 п. 24 Постановления № 48 как растрата должны квалифицироваться противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путем потребления этого имущества, его расходования или передачи другим лицам. Как отметил Павел Яни, в уголовно-судебный оборот 15 лет назад введена категория подконтрольного лица. Таким образом, если будет установлено, что вексель выдан организации, созданной самим же руководителем юридического лица, со счета которого были списаны деньги в пользу векселедателя, получается, что, передавая имущество на счет другого юридического лица, данный руководитель оставляет денежные средства в своем фактическом обладании, что ближе к присвоению, чем к растрате. Причем квалифицировать содеянное одновременно как присвоение и растрату нельзя.

Следующий вопрос касался того, относятся ли к преступлению, совершенному в сфере предпринимательской деятельности, действия заместителя директора коммерческой организации, заключившего договор от имени данного юридического лица по завышенной стоимости. Отвечая на этот вопрос, лектор пояснил, что п. 11 Постановления № 48, где разъясняется содержание п. 5–7 ст. 159 УК РФ, указано на субъекта предпринимательской деятельности – индивидуального предпринимателя или члена органа управления юридического лица, а заместитель директора членом органа управления не является. «Но тут есть нюанс, – добавил он. – Заместитель руководителя вправе заключить договор от имени юридического лица, поскольку ему передано такое полномочие. Получается, что он в рамках предпринимательской деятельности оказывается уполномочен реализовать полномочия, которые имеются у руководителя как члена органа управления юридического лица. При реализации данных полномочий руководителя имеет место его вступление в отношения с другими участниками гражданского оборота». В постановлениях Пленума ВС РФ от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» (утратило силу) и от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве» в качестве субъектов этих преступлений указаны не только руководители юридических лиц, но и при определенных обстоятельствах – лица, фактически выполняющие их полномочия.

В данном случае, отметил Павел Яни, рассмотренное в примере деяние, совершенное заместителем директора, уполномоченным на представление юридического лица в отношениях с другими организациями, при наличии остальных признаков преступления, совершенного в сфере предпринимательской деятельности, следует признать мошенничеством в предпринимательстве.

Следующий вопрос касался хищения денежных средств при оказании лицом транспортных услуг (такси). Водитель такси при отсутствии у пассажира наличных по его просьбе снял с принадлежащей ему карточки деньги в банкомате, но в размере большем, чем просил пассажир, скрыв от него данный факт. Лектора просили объяснить, как должно быть квалифицировано такое деяние – по ст. 58 или 160 УК РФ?

Спикер сообщил, что согласно п. 17 Постановления № 48: «В случаях когда лицо похитило безналичные денежные средства, воспользовавшись необходимой для получения доступа к ним конфиденциальной информацией держателя платежной карты (например, персональными данными владельца, данными платежной карты, контрольной информацией, паролями), переданной злоумышленнику самим держателем платежной карты под воздействием обмана или злоупотребления доверием, действия виновного квалифицируются как кража». В то же время, добавил он, в п. 2 данного постановления указано, что обманное приобретение ключа карточки не определяет форму хищения. Трудность возникнет только в том случае, если рассматривать банковскую карточку как кошелек.

Читайте также:

Правильная квалификация преступления – непростая задача

Третье выступление в рамках вебинара ФПА РФ 13 мая было, как и предыдущее, посвящено ответам на вопросы слушателей, заинтересовавшихся лекциями Павла Яни

Новости

Также был рассмотрен вопрос похищения денежных средств со счета акционерного общества путем оформления поддельных договоров на лиц, которые не выполняли указанные в договорах работы. Причем на этих же лиц были оформлены банковские карты. Слушатель спрашивал, является ли моментом окончания преступления момент списания денежных средств со счета юридического лица, если, по мнению суда, безналичные денежные средства не похищались, поэтому местом окончания преступления будет место, где были сняты деньги с банковских карт указанных лиц. Отвечая на данный вопрос, Павел Яни напомнил, что дискуссия по этому вопросу велась, в том числе, на заседании Пленума ВС РФ в 2017 г. В итоге возобладала точка зрения, согласно которой преступление признается оконченным с момента, когда денежные средства были списаны со счета организации. Таким образом, место судебного рассмотрения увязывается с местом регистрации кредитной организации, в которой у потерпевшего юридического лица открыт счет.

Обращаем внимание, что сегодня, 13 мая, вебинар будет доступен до 24.00 (по московскому времени). Повтор трансляции состоится в воскресенье, 17 мая.

Татьяна Кузнецова