Тактические приемы в интересах подзащитного

Советник ФПА РФ, член Совета Адвокатской палаты г. Москвы, кандидат юридических наук Евгений Рубинштейн 12 мая в рамках вебинара ФПА РФ по повышению квалификации адвокатов прочитал лекцию на тему «Участие адвоката в следственных действиях: правовые, тактические и этические аспекты». В своем выступлении он сформулировал вопросы, которые являются наиболее актуальными для адвокатского сообщества при обсуждении некоторых приемов, используемых для защиты, рассказал о новом нормативном регулировании и регулировании отдельных аспектов адвокатской этики.

Свое выступление лектор начал с основных положений участия адвоката в следственных действиях, затронув, прежде всего, правовые моменты участия защитника в процессуальных действиях.

На конкретных примерах он осветил вопрос о неопределенности процессуального статуса гражданина (то ли он свидетель, то ли обвиняемый), которая не позволяет ему воспользоваться помощью адвоката, и призвал коллег применять решения Конституционного Суда РФ (далее – КС), чтобы выйти из этой неопределенности. Речь в данном случае идет о Постановлении от 27 июня 2000 г. № 11-П и Постановлении от 21 ноября 2017 г. № 30-П, а также о ряде определений КС РФ.

КС установил, что процессуальный статус лица определяется не решением следователя, а исходя из фактического положения, в котором находится это лицо. Если это обвиняемый – он имеет право на отказ от дачи любых показаний и даже на ложные показания. Если же лицо было задержано и позже освобождено, без определения его процессуального статуса, то оно может обратиться к следователю с требованием определить статус.

Евгений Рубинштейн сообщил о возможных действиях адвоката, которому препятствуют участвовать в проведении обыска. Он напомнил, что Определение КС от 14 января 2020 г. № 4-О скорректировало прежнюю позицию Суда, поскольку оно содержит тезисы о процессуальных интересах как лиц, которые гипотетически могут стать обвиняемыми, так и тех, кто не является подозреваемым или обвиняемым. По сути, этой правовой позицией КС дал понять, что всех этих лиц может представлять адвокат, и перечислил права и полномочия такого представителя.

«Недопустим отказ следователя в допуске адвоката, явившегося для участия в таком следственном действии, как обыск», – так Евгений Рубинштейн перефразировал решение КС, содержащее ссылку на позицию законодателя. Ссылаясь на эту позицию КС, эксперт обосновал тезис, что адвоката обязаны допустить в помещение, где проводится обыск, независимо от того, на каком этапе следственного действия он появился в этом помещении.

«Массу споров процессуальных оппонентов вызывает предоставленное адвокатам право снятия копий процессуальных документов до окончания предварительного расследования», – отметил лектор. Он пояснил, как в такой ситуации можно использовать позицию КС, изложенную, в частности, в Определении от 6 июля 2000 г. № 191-О, в котором указано, что в законе не содержится ограничений на доступ к информации. В качестве аргументов, что адвокат может не просто ознакомиться с документами, но и снять с них копии, по мнению Евгения Рубинштейна, можно сослаться также на Определение КС от 21 декабря 2000 г. № 285-О по жалобе гражданина Руслана Панфилова.

Однако тот же КС в свое время принял Определение от 18 декабря 2003 г. № 429-О, запрещающее право на снятие копий, если может быть разглашена следственная тайна. Учитывая двойственную позицию КС, применительно к данному случаю следует ссылаться на п. 12 и 13 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, где прямо дозволяется ознакомление и снятие копий с предъявленных документов, причем это два разных по своей сути действия, считает Евгений Рубинштейн. При этом в УПК нет никаких норм, запрещающих снятие копий.

Для того чтобы сформулировать свою позицию, адвокату следует знать и другие правовые позиции КС. В частности, можно использовать Определение КС от 24 февраля 2005 г. № 133-О, где разъяснено конституционное право на доступ к информации при ознакомлении с теми материалами уголовного дела, которые могут быть использованы при обжаловании незаконных или необоснованных действий и решений должностных лиц, причем на любой стадии уголовного процесса. Можно также сослаться на Определение КС от 19 апреля 2007 г. № 343-ОП, где КС тезис о праве на доступ информации дополнил другим, согласно которому нарушением конституционного права является лишение обвиняемого права за свой счет снимать копии материалов уголовного дела в связи с выдвинутым против него обвинением. Такое же право имеет подозреваемый.

Наконец, на основании Определения КС от 15 ноября 2007 г. № 924-О-О обвиняемому предоставлено право снимать копии не только с материалов уголовного дела, но также с вещественных доказательств, представляющих собой, например, видеокассеты.

Во второй части лекции Евгений Рубинштейн затронул вопросы этики при участии адвоката в допросе, предъявлении обвинения и т.п. Так, в частности, он сообщил, что в разных адвокатских палатах субъектов РФ по-разному разрешается вопрос с подписанием защитником протокола следственного действия. Так, в АП г. Москвы считают, что адвокат имеет право не подписывать такой протокол. В то же время, как уточнил эксперт, если в том или ином регионе отказываться от подписи нельзя, то адвокат должен действовать в соответствии с правилами своей адвокатской палаты.

Аргументируя позицию АП г. Москвы, лектор сослался на уголовно-процессуальный закон, содержащий алгоритм действий следователя в случае отказа защитника от подписания протокола следственного действия. Следовательно, таким действием адвокат не блокирует уголовное судопроизводство. Кроме того, подпись адвоката удостоверяет определенное событие и является подтверждением, что в протоколе все записано правильно. Если же следователи внесли в протокол недопустимые изменения или, злоупотребляя своими правами, не внесли правку, на которой настаивала сторона защиты, то адвокат не должен подписывать такой документ.

Итак, хотя данное тактическое и этическое действие возможно, оно порой может навредить подзащитным, что подтверждают приведенные спикером примеры. Поэтому при выборе тактического приема он посоветовал адвокатам помнить, что «процессуальные оппоненты не дремлют», и задуматься о том, как вести себя в подобном случае. Например, адвокат вправе не подписывать протокол, но внести в него замечание с пояснением: отсутствие подписи означает, что в протокол внесена недостоверная информация.

До сих пор наука не дала окончательный ответ на вопрос, имеет ли право адвокат при производстве следственного действия самостоятельно записывать на аудионоситель его ход и результаты. Евгений Рубинштейн пояснил, что технические средства аудиозаписи не были так развиты в момент принятия уголовно-процессуального закона. Никто даже не предполагал, что вскоре станет так просто записать следственные действия, поэтому вначале право записи было, как правило, только у следствия. Однако времена меняются – в прошлом году адвокат, невзирая на протесты следователя, записал три очные ставки с участием подзащитного. В ответ на жалобу со стороны следствия Совет АП г. Москвы заявил, что в действиях адвоката нет никаких нарушений. В качестве аргумента приводилась ссылка на невозможность следствия как-то влиять на использование участниками уголовного процесса или приглашенных специалистов технических средств.

Лектор указал, что ряд статей УПК РФ прямо допускают использование технических средств, стенографирования и фотографирования при производстве следственного действия. В законе не имеется норм, позволяющих ограничить использование таких средств, так как они помогают доказать незаконные действия при ведении следствия. Впрочем, допустимым доказательством такая аудиозапись может стать только при согласии следователя.

В заключительной части лекции Евгений Рубинштейн остановился на изменении подходов при ответе на вопрос, должен ли адвокат всегда реагировать на нарушение прав его доверителя. В настоящее время следует разделить нарушение процедуры, не связанное с физическим и психическим состоянием подзащитного, и нарушение, которое нарушает его честь и достоинство, считает он. Если процессуальное нарушение может быть использовано в интересах подзащитного, адвокат не обязан реагировать немедленно и вправе напомнить об этом нарушении уже на стадии судебных прений.

Повтор трансляции состоится в субботу, 16 мая.

Константин Катанян