«Существует четкая грань между оказанием юридической помощи и произвольным направлением копий материалов уголовного дела в государственные органы»

Суд пояснил, что недопустимость разглашения данных следствия является средством обеспечения их сохранности от предания их гласности вне установленной законом процедуры, направлена на защиту прав участников уголовного судопроизводства и публичных интересов. В комментарии представитель заявителя в КС РФ отметил, что позиция Суда неясна и по-прежнему не позволяет адвокату четко оценить законность своих действий при направлении процессуальных документов в рамках осуществления защиты по уголовному делу. В ФПА РФ подчеркнули, что КС РФ предельно четко указал, что право на защиту не должно реализоваться незаконными средствами, которые могут причинить ущерб правам и законным интересам личности, общества или государства.

Как сообщила «АГ», Конституционный Суд опубликовал Определение № 1246-О от 29 мая по жалобе адвоката (на момент подачи жалобы) на нарушение его конституционных прав ст. 310 «Разглашение данных предварительного расследования» УК РФ, а также п. 1 ч. 4 и п. 1 ч. 6 ст. 161 «Недопустимость разглашения данных предварительного расследования» УПК РФ.

Действия адвоката привели к разглашению тайны предварительного расследования

Приговором суда адвокат Виталий Черный был осужден по ст. 310 УК РФ за разглашение данных предварительного расследования без согласия следователя и ему было назначено наказание в виде штрафа в размере 15 тыс. руб. Приговор был оставлен без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций.

В частности, как установили суды, Виталий Черный в рамках уголовного дела в отношении его доверителя – гражданина Р. дал подписку о недопустимости разглашения данных предварительного расследования, ставших ему известными в связи с участием в указанном деле. Однако в период ознакомления с материалами в порядке ст. 217 УПК РФ без согласия следователя осужденный изготовил копии отдельных материалов, касающихся результатов оперативно-разыскной деятельности, и направил их почтовой связью в Федеральную таможенную службу РФ в виде приложения к адвокатскому запросу. Данный запрос, по утверждению Виталия Черного, был нацелен на сбор доказательств невиновности его подзащитного и одновременно на инициирование проверки правомерности действий свидетелей, один из которых являлся сотрудником ФТС России.

Суды, в том числе ссылаясь на Определение КС РФ от 6 октября 2015 г. № 2443-О, исходили из того, что адвокат, обладая правом на направление адвокатского запроса, должен был в рамках своих полномочий, не нарушая требования ст. 161 УПК РФ, изложить интересующие его факты без направления копий материалов уголовного дела, разрешения на отправку которых не получал. Действия Виталия Черного привели к разглашению охраняемой законом тайны предварительного расследования, поскольку соответствующие документы содержали сведения о лицах, выступающих свидетелями обвинения по уголовному делу, и были направлены хотя и в государственное ведомство, однако не являющееся органом предварительного расследования, в результате чего свободный доступ к части материалов этого дела был получен лицами, не относящимися к участникам уголовного судопроизводства и не имеющими право обжалования действий (бездействия) и решений должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, указали суды.

КС РФ не усмотрел нарушения прав адвоката нормами УК РФ и УПК РФ

В жалобе в Конституционный Суд Виталий Черный просил признать не соответствующими Конституции РФ ст. 310 УК РФ, а также п. 1 ч. 4 и п. 1 ч. 6 ст. 161 УПК РФ. По его мнению, оспариваемые нормы несоразмерно и без необходимости ограничивают его в возможности выполнения обязанностей по оказанию юридической помощи своему подзащитному, поскольку допускают привлечение адвоката к уголовной ответственности в случае направления им процессуальных обращений с приложением копий материалов уголовного дела в государственные органы, наделенные полномочиями проведения проверок в отношении действий должностных лиц на предмет наличия в них признаков дисциплинарных и административных правонарушений, а также признаков составов преступлений.

Отказывая в рассмотрении жалобы, КС РФ указал, что необоснованное предание огласке данных предварительного расследования может не только привести к нарушению прав и законных интересов граждан, в том числе участников уголовного процесса, информация о частной жизни которых, личной и семейной тайне в той или иной степени неизбежно отражается в материалах предварительного расследования, но и серьезно осложнить само производство по уголовному делу, в том числе повлечь утрату собранных по делу доказательств, создать условия для уничтожения доказательств подозреваемым или обвиняемым, позволить им скрыться от следствия и суда, воспрепятствовать производству по уголовному делу. Несанкционированное распространение (разглашение) таких сведений следует рассматривать как представляющее общественную опасность (определения от 4 апреля 2013 г. № 661-О, от 6 октября 2015 г. № 2443-О и № 2444-О и от 30 марта 2023 г. № 675-О).

В этой связи, как пояснил Суд, в ст. 161 УПК РФ содержится запрет на разглашение данных предварительного расследования и в качестве исключения из этого императивного предписания установлено, что такие данные могут быть преданы гласности лишь с разрешения следователя, дознавателя и только в том объеме, в каком ими будет признано это допустимым, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Кроме того, следователь или дознаватель предупреждают участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования, о чем у них берется подписка с предупреждением об ответственности в соответствии со ст. 310 УК РФ.

В определении подчеркивается, что ст. 161 УПК РФ прямо устанавливает, что запрет на предание гласности данных предварительного расследования не распространяется на сведения о нарушении закона органами государственной власти и их должностными лицами. Не является разглашением данных предварительного расследования изложение сведений по уголовному делу в ходатайствах, заявлениях, жалобах и иных процессуальных документах по этому делу, а также в заявлениях и иных документах, подаваемых в государственные и межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, что не тождественно передаче или распространению любых материалов дела либо их копий и в любые государственные и межгосударственные органы, не являющиеся органами по защите прав и свобод человека, как и их использованию в непроцессуальных документах по этому делу.

Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил, что недопустимость разглашения данных предварительного расследования, закрепленная и обеспечиваемая положениями ст. 161 УПК РФ и ст. 310 УК РФ, не может расцениваться в качестве нарушения прав заявителя, поскольку является средством обеспечения сохранности таких данных от предания их гласности вне установленной законом процедуры, направлена на защиту прав участников уголовного судопроизводства и публичных интересов, не ограничивает право на использование таких данных в процессуальных формах защиты от обвинения, на квалифицированную юридическую помощь, на государственную и судебную защиту, исключая лишь злоупотребление правом в том числе в целях оказания непроцессуального воздействия на участников уголовного судопроизводства.

КС РФ уточнил, что проверка вывода судов о квалификации конкретного деяния, связанная с установлением и оценкой фактических обстоятельств, к чему, по существу, сводятся доводы жалобы Виталия Черного, не относится к его компетенции.

Комментарий представителя заявителя

В комментарии «АГ» адвокат Алексей Ануфриенко, защищавший Виталия Черного по уголовному делу и представляющий его интересы в КС РФ, отметил, что Суд к рассмотрению жалобы подошел формально, не обозначив правовую позицию по ряду ключевых доводов заявителя и существенных обстоятельств. Он отметил, что само определение содержит лишь общие фразы и повторяет позиции, изложенные в более ранних судебных актах высшего судебного органа.

Алексей Ануфриенко пояснил, что в жалобе Виталий Черный полагал не соответствующими Конституции РФ положения п. 1 ч. 4 и п. 1 ч. 6 ст. 161 УПК РФ, поскольку они не позволяют однозначно определить отвечающий критериям указанных норм государственный орган и объем сведений, направляемый в него адвокатом. «Заявитель настаивал на законности своих действий, поскольку направленные им вместе с адвокатским запросом копии материалов уголовного дела содержали сведения о возможном наличии в действиях должностных лиц ФТС России признаков административных правонарушений и должностных преступлений, а сами материалы были направлены в государственный орган, наделенный полномочиями по выявлению таких правонарушений и преступлений», – пояснил адвокат.

Он добавил, что КС РФ не дал разъяснения по этому вопросу, неопределенно указав лишь на то, что нераспространение запрета на сведения о нарушении закона органами власти и их должностными лицами, а также изложение сведений по уголовному делу в ходатайствах, жалобах и иных процессуальных документах, подаваемых в государственные и межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, не тождественно передаче любых материалов дела либо их копий и в любые государственные и межгосударственные органы, не являющиеся органами по защите прав и свобод человека, как и их использованию в непроцессуальных документах по этому делу. «Позиция КС РФ неясна и по-прежнему не позволяет четко оценить адвокату законность своих действий при направлении процессуальных документов в рамках осуществления защиты по уголовному делу. Не устранена правовая неопределенность в вопросе о том, вправе ли защитник направить сведения о нарушении закона органами власти и их должностными лицами в государственный орган, наделенный полномочиями по выявлению таких нарушений, либо исключительно в государственные и межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, зачастую такими полномочиями не наделенными. Кроме того, Суд не учел, что все указанные действия были совершены адвокатом после его уведомления об окончании предварительного следствия в порядке ст. 215 УПК, т.е. после завершения сбора доказательств по уголовному делу. Квалификация же действий адвоката как преступных лишила его права на осуществление защиты предусмотренными ч. 4 и ч. 6 ст. 161 УПК РФ средствами до рассмотрения дела в суде», – прокомментировал Алексей Ануфриенко.

По его мнению, признавая направление адвокатом сведений о нарушении закона должностными лицами органов власти в соответствующий компетентный государственный орган необоснованным преданием огласке данных предварительного расследования, КС лишил адвокатов возможности осуществлять эффективную защиту доверителей по уголовным делам на стадии предварительного следствия способами, предусмотренными УПК РФ и Законом об адвокатуре.

Мнение представителя ФПА РФ

Заместитель председателя Комиссии Совета ФПА РФ по защите прав адвокатов Сергей Краузе считает определение КС РФ вполне логичным и предсказуемым. По его мнению, можно охарактеризовать итог рассмотрения жалобы заявителя поговоркой: «Каков вопрос – таков ответ». Он отметил, что КС РФ, отказывая в принятии жалобы, предельно четко указал, что право на защиту не должно реализоваться незаконными средствами, которые могут причинить ущерб правам и законным интересам личности, общества или государства.

«Не вызывает сомнений основной тезис определения о том, что необоснованное разглашение данных предварительного расследования может представлять общественную опасность, поскольку способно не только осложнить производство по уголовному делу, но и привести к нарушению прав и законных интересов других лиц. По этой причине установленный федеральным законодателем запрет не является произвольным, он предусматривает несколько разумных исключений, касающихся существа сведений (о нарушении закона), адресатов информации, наконец, осуществления собственно процессуальной деятельности по уголовному делу», – подчеркнул Сергей Краузе.

По его мнению, очевидно, что существует четкая грань между оказанием юридической помощи и произвольным направлением копий материалов уголовного дела в государственные органы, даже при сопровождении их адвокатским запросом. Сергей Краузе полагает, что КС РФ справедливо отметил, что недопустимость разглашения данных предварительного расследования является средством обеспечения их сохранности от предания гласности вне установленной законом процедуры, не ограничивает право на использование таких данных в процессуальных формах, на квалифицированную юридическую помощь, на государственную и судебную защиту, следовательно, не может расцениваться в качестве нарушения прав заявителя.   

Анжела Арстанова