Работает ли механизм противодействия коррупции?

Власти делают все возможное, чтобы минимизировать коррупцию в нашей стране. Однако количество правонарушений в этой сфере растет. Об этом говорилось на пресс-конференции, приуроченной к отмечаемому 9 декабря Международному дню борьбы с коррупцией.

Именно 9 декабря 2003 г. была открыта для подписания Конвенция ООН против коррупции, к которой на настоящий момент присоединилось 172 государства, в том числе и Россия. О том, что делается для борьбы с этим злом на законодательном уровне, а также о практике рассмотрения ряда «громких дел» рассказали заместитель председателя Комитета Государственной Думы РФ по безопасности и противодействию коррупции Анатолий Выборный, член Комитета ГД ФС РФ по транспорту и строительству Александр Старовойтов; вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ Владислав Гриб и статс-секретарь ФПА РФ Константин Добрынин.

«Когда не было законов, вроде бы не было и коррупции. Но это только так кажется, – заметил Анатолий Выборный. – Закон о противодействии коррупции был принят в 2008 г., после чего маховик правоприменения начал набирать обороты». И хотя на законодательном уровне предусмотрены и неотвратимость наказания, и равенство всех перед законом, количество правонарушений в этой сфере растет. Очень коррупционно емкими являются сферы транспорта и дорожного строительства, добавил Александр Старовойтов, это всем известно, государство стремится минимизировать вред, наносимый этим отраслям, но сделать этого пока не может.

Дело даже не в том, что чиновники берут взятки, это происходит и в других странах. Но в России «коррупция носит избирательный характер, является инструментом рейдерства, инструментом мести», – подчеркнул Владислав Гриб. Есть у общества, по его словам, вопросы к судебной и правоохранительной системам, которые должны быть «прозрачными и эффективными», но пока таковыми не стали, а потому «механизм противодействия коррупции не работает».

В качестве примеров приводились вызвавшие громкий общественный резонанс уголовные дела, которые закончились выходом обвиняемых на свободу. Эти дела Александр Старовойтов назвал «плевком обществу в лицо». Однако Константин Добрынин возразил, что оправдательный приговор может быть заслугой адвокатов. Но люди перестают доверять власти, когда «очередной вал борьбы с коррупцией разбивается о неприступную стену», когда «у обычных людей растет недоверие к праву», потому что нет точных данных о том, почему развалились уголовные дела, когда нет нормально действующего закона о парламентском расследовании, которое могло бы пролить свет на случаи хищений миллионов и миллиардов рублей, за которые никто не понес наказания.

Согласно приведенной на пресс-конференции статистике, из 200 тысяч уголовных дел по экономическим составам приговором заканчивается лишь 30 тысяч. А если даже приговор вынесен, то от 30 до 70 процентов коррупционеров получают условные сроки. Предложения, что делать в такой ситуации, звучали, но бесспорным может считаться лишь рекомендация заняться перспективными мерами, направленными на воспитание нового поколения, которые не будут лояльны к преступлениям. Пока же, как отмечалось, в некоторых аудиториях на вопрос, давал ли кто из вас взятки, поднимается лес рук.

Что касается ближайшей перспективы, то законодатели предлагали увеличить число статей УК, дела по которым рассматриваются с участием присяжных, проводить постоянную ротацию представителей контрольно-надзорных органов, даже не допускать доминирования членов одной партии в представительных органах власти. Адвокаты предлагали заняться правовым просвещением граждан, не допускать, чтобы в СМИ и фильмах тиражировались образы коррупционеров, которые являются успешными людьми. А Константин Добрынин, кстати, внес и конкретное предложение, основанное на приведенной выше печальной статистике – внести в ст. 73 УК РФ поправку, согласно которой должностные лица при совершении ими тяжких и особо тяжких преступлений с использованием служебного положения не могли бы рассчитывать на условный срок.