Лента новостей

7 февраля 2025 г.
Законные интересы человека и государства не должны противоречить друг другу
Проблемы поиска баланса публичных и частных интересов в уголовном процессе
7 февраля 2025 г.
Напутствия законодателя о соблюдении конфиденциальности и адвокатской тайны не могут гарантировать, что разговор не запишут
Вступили в действие законы о свиданиях адвокатов с подзащитными в СИЗО посредством ВКС
6 февраля 2025 г.
Актуальные проблемы современного уголовного судопроизводства
Эксперты обсудили публичное и диспозитивное начала в уголовном процессе

Мнения

Юлия Мухина
6 февраля 2025 г.
Сотрудничество с учебными заведениями позволяет расширять горизонты правового просвещения
О проведении адвокатами АП города Москвы и АП Московской области занятий для учащихся Областного технолицея им. В.И. Долгих в рамках зимней школы по цифровому праву

Интервью

Верна адвокатскому долгу
6 февраля 2025 г.
Людмила Корнева
Верна адвокатскому долгу
6 февраля отмечает 50-летие адвокатской деятельности адвокат Сургутской городской коллегии адвокатов Людмила Евстафьевна Корнева

При применении «гонорара успеха» важно учитывать баланс интересов доверителя и адвоката

20 января 2025 г. 18:15

ВС отказал адвокату во взыскании убытков из-за одностороннего отказа от исполнения договора об оказании юруслуг


Суд установил, что в договоре отсутствуют обязательства ответчиков по выплате истцу сумм вознаграждения за оказание юрпомощи в ходе рассмотрения дел в судах, но предусмотрено условие оплаты услуг в рамках исполнительных производств. Адвокат, обратившийся в суд с иском, отметил, что ни один довод, который он высказывал в судебном заседании, не вошел в определение ВС РФ, также как и доводы нижестоящих судов. Представитель одного из ответчиков отметил: Верховный Суд пришел к однозначным выводам, что солидарная ответственность доверителя не могла наступить ни в силу закона, ни в силу договора. В ФПА РФ указали, что адвокатская корпорация в настоящее время ведет анализ складывающейся практики применения института «гонорара успеха» и будет совершенствовать корпоративное регулирование этого вопроса, позволяющее обеспечить баланс интересов доверителя и адвоката.

Как сообщила «АГ», Верховный Суд опубликовал Определение от 9 ноября 2024 г. по делу № 5-КГ24-104-К2, в котором рассмотрел спор о взыскании с иностранной компании и ее бенефициара неосновательного обогащения, процентов за пользование чужими деньгами, задолженности по договору об оказании юридических услуг, ущерба в виде упущенной выгоды вследствие одностороннего отказа от исполнения договора.

Ответчик в одностороннем порядке отказался от договора об оказании юридических услуг

15 января 2016 г. адвокат и директор коллегии адвокатов «Левинсон и партнеры» Олег Левинсон и кипрская компания «Бетафин Лимитед» заключили договор об оказании юридических услуг. Согласно условиям договора Олег Левинсон обязался, в частности, представлять интересы компании во всех судебных учреждениях (судах общей юрисдикции, арбитражных судах, Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате РФ) со всеми правами, предоставленными стороне спора, а также представлять интересы доверителя в службе судебных приставов с правом получения присужденного имущества или денежных средств (п. 1.1).

В п. 3.2 договора стороны определили, что стоимость услуги по представлению интересов компании в службе судебных приставов определяется в размере 5,75% от подлежащих взысканию денежных сумм. Взысканные средства, поступившие на депозитный счет службы судебных приставов, подлежат перечислению на счет Олега Левинсона, который после удержания стоимости услуги в размере 5,75% перечисляет оставшуюся сумму на счет компании (п. 3.2.1). Согласно п. 5.2 договора компания не вправе отказаться от исполнения п. 3.2 договора в случае возбуждения исполнительного производства, по которому доверитель является взыскателем.

Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ решением от 25 декабря 2017 г. взыскал с ООО «Монолит» в пользу «Бетафин Лимитед» задолженность по договору займа. Общество «Монолит» перечислило компании денежные обязательства в сумме более 1,2 млрд руб. При этом компания не исполнила свои обязательства по выплате Олегу Левинсону вознаграждения. Кроме того, результатом оказанной адвокатом услуги явилось исполнение ООО «Монолит» перед компанией денежных обязательств, однако услугу Олега Левинсона в размере более 71 млн руб. (5,75% от полученных средств) компания «Бетафин Лимитед» не оплатила.

Также в сентябре и октябре 2022 г. Олег Левинсон оказал «Бетафин Лимитед» услуги по обжалованию судебных постановлений, принятых арбитражным судом по спорам с участием компании, а также по участию в судебных процессах в Международном коммерческом арбитражном суде при ТПП РФ.

3 октября 2022 г. Олег Левинсон получил уведомление от «Бетафин Лимитед» об одностороннем отказе от исполнения договора от 15 января 2016 г. В результате отказа упущенная выгода адвоката по услугам обжалования судебных постановлений и участия в судебных процессах составила 50 тыс. и 80 тыс. евро соответственно.

Суды удовлетворили иск адвоката

Олег Левинсон обратился в суд с иском к «Бетафин Лимитед» и Сергею Орлову, который является бенефициарным владельцем компании (ему принадлежит 100% акций). Адвокат просил взыскать неосновательное обогащение, проценты за пользование чужими деньгами, задолженность по договору об оказании юридических услуг, ущерб в виде упущенной выгоды вследствие одностороннего отказа от исполнения договора. По мнению истца, Сергей Орлов обязан нести солидарную ответственность с компанией по выплате указанных денежных сумм.

Суд удовлетворил иск о взыскании денежных средств, не полученных за оказанные во исполнение договора юридические услуги. Он исходил из установленного факта оказания спорных услуг адвокатом в период действия договора при отсутствии доказательств их оплаты в установленном соглашением порядке. Суд квалифицировал поступившие по исполнительным производствам непосредственно компании денежные средства в размере причитавшегося истцу вознаграждения как неосновательное обогащение, на эти суммы были взысканы проценты на основании ст. 1107 ГК.

Первая инстанция установила наличие причинно-следственной связи между оказанием Олегом Левинсоном юридических услуг и получением компанией от ООО «Монолит» исполнения по обязательствам в размере более 1,2 млрд руб., указав, что данный факт подтверждает само общество «Монолит», участвующее в деле в качестве третьего лица. В связи с этим суд взыскал солидарно с ответчиков в пользу Олега Левинсона более 71 млн руб.

Кроме того, суд установил, что истец во исполнение условий договора подготовил кассационную жалобу в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ, однако ответчик от этой услуги и ее оплаты неосновательно отказался. Суд взыскал убытки, причиненные истцу односторонним отказом ответчика от исполнения договора, в размере, эквивалентном 50 тыс. евро, исходя из условий дополнительного соглашения об оплате юридического сопровождения рассмотрения этой жалобы – по 10 тыс. евро в месяц, а также установленного законом срока рассмотрения жалобы – не более пяти месяцев.

Установив, что Олег Левинсон по заданию «Бетафин Лимитед» подготовил исковое заявление в Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ, однако компания неосновательно отказалась от этой услуги и ее оплаты, суд взыскал с ответчиков упущенную выгоду истца в размере 80 тыс. евро, исходя из представленных доказательств размера платы по двум предыдущим делам – по 10 тыс. евро в месяц, а также срока рассмотрения: одно дело – семь месяцев, второе – девять месяцев, т.е. в среднем восемь месяцев.

При этом суд посчитал необоснованным заявление представителя Сергея Орлова, партнера UNIO law firm Максима Саликова, о пропуске истцом срока исковой давности по заявленным им требованиям, сославшись на то, что срок исковой давности по этим требованиям следует исчислять не с момента нарушения ответчиками права истца на получение вознаграждения за его услуги, а с момента уведомления истца компанией об одностороннем отказе от исполнения договора 3 октября 2022 г.

Принимая решение о солидарном взыскании с компании и Сергея Орлова денежных сумм, суд указал на то, что Сергей Орлов, являясь бенефициарным владельцем «Бетафин Лимитед», выступает конечным выгодоприобретателем по присужденным денежным средствам и все поручения об оказании юридических услуг истец фактически получал от него. Апелляция и кассация согласились с выводами суда первой инстанции.

ВС РФ выявил множественные ошибки нижестоящих судов

Сергей Орлов обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд. Проверив материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам ВС разъяснила, что согласно п. 1 ст. 1102 ГК в предмет доказывания по требованиям о взыскании неосновательного обогащения входят следующие обстоятельства: факт приобретения или сбережения ответчиком имущества за счет истца, отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для приобретения и размер неосновательного обогащения. При этом обязательство из неосновательного обогащения возникает только при одновременном наличии всех перечисленных условий.

Кроме того, в целях определения лица, с которого подлежит взысканию неосновательное обогащение, необходимо установить не только сам факт приобретения или сбережения таким лицом имущества без установленных законом оснований, но и то, что именно ответчик является неосновательно обогатившимся за счет истца и при этом отсутствуют обстоятельства, исключающие возможность взыскания с него неосновательного обогащения. ВС указал, что суды не учли данные обстоятельства, имеющие юридическое значение для правильного разрешения спора.

Верховный Суд отметил, что в соответствии с п. 3.2.1 договора стороны согласовали следующий порядок расчетов, связанных с представлением интересов доверителя в службе судебных приставов: подлежащие взысканию суммы поступают на депозитный счет службы судебных приставов, после чего направляются на счет Олега Левинсона, который после удержания стоимости услуг (5,75%) перечисляет оставшуюся сумму на расчетный счет доверителя.

Ссылаясь на п. 45 Постановления Пленума ВС от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», Верховный Суд разъяснил, что по смыслу абз. 2 ст. 431 ГК при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний.

Судебная коллегия указала, что суды трех инстанций не учли положения ст. 431 ГК и разъяснения Пленума ВС при толковании условий заключенного сторонами договора в целях выявления действительной воли сторон. Первая инстанция в решении сослалась на то, что по вине ответчиков пункт договора, предусматривающий обязанность ответчиков оплатить стоимость услуг, оказанных Олегом Левинсоном, при рассмотрении судебных дел, не был исполнен, поскольку взысканные судами суммы были перечислены не на счет истца, а непосредственно на счет компании «Бетафин Лимитед». При этом в решении суда отсутствуют ссылки на конкретные имеющиеся в деле доказательства, подтверждающие этот вывод.

Также в п. 3.2.1 договора отсутствует условие о принятии ответчиками на себя обязательства по выплате истцу сумм вознаграждения за оказание юридических услуг в ходе рассмотрения дел в судах, а предусмотрено условие оплаты услуг истца в рамках исполнительных производств после вступления в силу решений по этим делам. Компания «Бетафин Лимитед» получила взысканные в ее пользу по вступившим в законную силу решениям судов суммы на законных основаниях. При этом, заметил Суд, отсутствуют данные о допущенных ею нарушениях норм законодательства об исполнительном производстве или условий договора от 15 января 2016 г.

В этой связи Верховный Суд признал вывод суда о незаконном приобретении ответчиками имущества истца надлежаще не мотивированным и не подтвержденным ссылками на имеющиеся в деле доказательства. При оценке и толковании условий заключенного Олегом Левинсоном с компанией «Бетафин Лимитед» договора не было исследовано содержание возникших между сторонами правоотношений, что привело к неправильному разрешению спора.

Кроме того, суд первой инстанции посчитал, что п. 3.2.1 договора предусмотрена обязанность «Бетафин Лимитед» выплатить адвокату Олегу Левинсону вознаграждение за положительный результат оказания им юридической помощи при рассмотрении дел в судах. Между тем, заметила Судебная коллегия, в Постановлении КС от 23 января 2007 г. № 1-П указано, что реализация гражданских прав и обязанностей по поводу оказания правовых услуг не может предопределять конкретные решения и действия органов государственной власти и должностных лиц. В силу конституционных принципов и норм, в частности принципов свободы договора, доступности правосудия, независимости и самостоятельности судебной власти, состязательности и равноправия сторон, предполагается, что стороны в договоре об оказании правовых услуг, будучи вправе в силу диспозитивного характера гражданско-правового регулирования свободно определять наиболее оптимальные условия оплаты оказанных услуг, в том числе самостоятельно устанавливать порядок и сроки внесения платежей, не могут, однако, обусловливать выплату вознаграждения принятием конкретного судебного решения: в системе действующего правового регулирования, в том числе положений гражданского законодательства, судебное решение не может выступать ни объектом чьих-либо гражданских прав, ни предметом какого-либо гражданско-правового договора.

Включение же в текст договора о возмездном оказании правовых услуг условия о выплате вознаграждения в зависимости от самого факта принятия положительного для истца решения суда расходится с основными началами гражданского законодательства, допускающими свободу сторон в определении любых условий договора, если они не противоречат законодательству, поскольку в данном случае это означает введение иного, не предусмотренного законом, предмета договора. Кроме того, в этом случае не учитывается, что по смыслу п. 1 ст. 423 ГК плата по договору за оказание правовых услуг, как и по всякому возмездному договору, производится за исполнение своих обязанностей. При отсутствии установленной законом нормы о возможности включения в договор условия о выплате вознаграждения за положительный результат оказания адвокатом юридической помощи при рассмотрении дела в суде на момент заключения Олегом Левинсоном с «Бетафин Лимитед» договора от 15 января 2016 г. такое условие не могло быть предусмотрено и исходя из буквального толкования условий этого договора в действительности предусмотрено не было, указал Верховный Суд.

ВС отметил, что Законом от 2 декабря 2019 г. № 400-ФЗ ст. 25 Закона об адвокатуре дополнена п. 4.1, согласно которому в соответствии с правилами, установленными Советом ФПА, в соглашение об оказании юридической помощи может включаться условие, согласно которому размер выплаты доверителем вознаграждения ставится в зависимость от результата оказания адвокатом юридической помощи, за исключением юридической помощи по уголовному делу и по делу об административном правонарушении. Между тем условия договора о «гонораре успеха» и о взыскании платы за достигнутый результат сами по себе не были предметом спора по настоящему делу, в связи с чем суд не выяснял, были ли сторонами договора от 15 января 2016 г. после принятия Закона от 2 декабря 2019 г. № 400-ФЗ согласованы и приняты новые, уточняющие или дополнительные условия данного договора, в соответствии с которыми «Бетафин Лимитед» обязалась выплатить адвокату Олегу Левинсону «гонорар успеха».

Судебная коллегия также указала, что решение суда в части возложения на ответчиков обязанности выплатить истцу взысканные денежные суммы в солидарном порядке не может быть признано правильным. Стороной по договору от 15 января 2016 г. являлась кипрская компания «Бетафин Лимитед», и именно она выступала заказчиком услуг истца, она же являлась взыскателем по исполнительным производствам, непосредственно компании были направлены денежные средства в рамках исполнительных производств. Сергей Орлов не является участником этого договора, не принимал на себя никаких обязательств перед истцом по этому договору и в его заключении не участвовал. Все взыскания денежных сумм по решениям судов, включая взыскание с ООО «Монолит» денежных средств по решению Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ, были произведены также в пользу компании, а не в пользу Сергея Орлова.

ВС отметил, что, удовлетворяя исковые требования в полном объеме, суды не установили ни факт получения Сергеем Орловым неосновательного обогащения, ни его размер. Более того, отсутствуют доказательства того, что Сергей Орлов получал денежные средства либо что на его стороне возникло неосновательное обогащение за счет истца.

Верховный Суд также обратил внимание: вывод о том, что солидарная ответственность компании и Сергея Орлова возникает в силу норм иностранного законодательства, поскольку Сергей Орлов по этим нормам является единственным учредителем и бенефициаром компании, не подтвержден соответствующими ссылками на конкретные нормы иностранного права и противоречит как нормам российского права, так и условиям договора об оказании юридических услуг. Он разъяснил: в данном договоре, заключенном и исполнявшемся на территории Российской Федерации, прямо предусмотрено, что подписавшие его стороны пришли к соглашению о том, что заключение договора и его исполнение производятся в соответствии с нормами законодательства РФ. В данном случае ни в силу закона, ни в силу договора солидарная обязанность у ответчиков по заявленным истцом требованиям наступить не могла.

Из судебных актов также не следует, что суды установили основания для взыскания убытков с Сергея Орлова, однако убытки также взысканы солидарно. В нарушение положений ст. 55, 59–61, 67 ГПК суды не привели какое-либо обоснование для солидарного взыскания по каждому заявленному истцом требованию. Выводы о солидарном взыскании, в том числе с лица, не являющегося причинителем вреда, в решении суда отсутствуют, сами же выводы противоречат положениям закона и установленным по делу обстоятельствам, указал ВС.

Судебная коллегия заметила, что, принимая решение об удовлетворении заявленных требований, суды сослались на п. 4 ст. 453 ГК, согласно которому в случае когда до расторжения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения, если иное не предусмотрено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства.

Со ссылкой на п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 июня 2014 г. № 35 «О последствиях расторжения договора» Верховный Суд разъяснил, что если к моменту расторжения договора, исполняемого по частям, поставленные товары, выполненные работы, оказанные услуги, в том числе по ведению чужого дела, не были оплачены, то взыскание задолженности осуществляется согласно условиям расторгнутого договора и положениям закона, регулирующим соответствующие обязательства.

В соответствии со ст. 779 ГК по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги, а заказчик обязуется оплатить эти услуги. На основании п. 1 ст. 781 ГК заказчик обязан оплатить оказанные ему услуги в сроки и в порядке, которые указаны в договоре возмездного оказания услуг. По смыслу указанной нормы оплате подлежат фактически оказанные исполнителем услуги. Из положений ст. 711, 720 ГК, применимым к данным правоотношениям в силу ст. 783 указанного кодекса, следует, что правовым основанием для оплаты выполненных работ в рамках договора подряда является факт сдачи и принятия результата работ, доказательством передачи результата работ является акт приема-передачи или иной приравненный к нему документ. Таким образом, для взыскания задолженности по договору либо неосновательного обогащения суды должны установить объем фактически оказанных услуг, стоимость оказанных услуг, предъявление их к приемке, принятие результата заказчиком. Между тем, указал Верховный Суд, суды не исследовали обстоятельства оказания и объем фактически оказанных истцом услуг в соответствии с представленным истцом размером платы, а также обстоятельства их предъявления к приемке заказчику либо факта уклонения заказчика от оплаты оказанных услуг.

Кроме того, отметила Судебная коллегия, взыскивая в пользу истца вознаграждение за оказание юридических услуг в размере более 71 млн руб., суды сослались на п. 3.2 договора, согласно которому стоимость услуг, связанных с представлением интересов доверителя в службе судебных приставов, составляет 5,75% от подлежащих взысканию сумм. Одновременно с этим суды установили, что ООО «Монолит» добровольно исполнило свои обязательства по договору займа на сумму более 1,2 млрд руб., исполнительное производство не возбуждалось, Олег Левинсон в рамках исполнительного производства услуги не оказывал. ООО «Монолит» возвратило денежные средства на счет компании «Бетафин Лимитед» платежными поручениями от 17 января 2019 г. Таким образом, указал ВС, выводы судов о возможности взыскания задолженности на основании п. 3.2 договора в том случае, когда исполнительное производство не возбуждалось, противоречат буквальному содержанию данного пункта договора, поскольку оплата в размере 5,75% осуществляется именно за представление интересов в службе судебных приставов.

Верховный Суд обратил внимание, что, заявляя требования о взыскании с ответчиков убытков и упущенной выгоды, Олег Левинсон ссылался на односторонний отказ компании от исполнения договора и его услуги по обжалованию судебных постановлений. Удовлетворяя данные требования, суды применительно к ст. 15, 393 ГК не исследовали состав гражданско-правовой ответственности сторон. При этом согласно разъяснениям, изложенным в п. 14 Постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», по смыслу ст. 15 ГК упущенной выгодой является неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная масса лица, право которого нарушено, если бы нарушения не было.

ВС РФ отметил, что 3 октября 2022 г. компания «Бетафин Лимитед» направила истцу уведомление об отказе от исполнения договора от 15 октября 2016 г. В соответствии с п. 1 ст. 782 ГК заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов. Таким образом, последствием отказа заказчика от договора является возмещение расходов, а не компенсация упущенной выгоды.

В п. 4 ст. 393 ГК установлено, что при определении упущенной выгоды учитываются принятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления. По общему правилу причиненный вред подлежит возмещению лицом, причинившим вред, в полном объеме (реальный ущерб и упущенная выгода). Судебная коллегия разъяснила, что ответчиком по иску о взыскании упущенной выгоды выступает непосредственный причинитель убытков, применительно к которому суд обязан установить весь состав гражданско-правовой ответственности. Для взыскания упущенной выгоды суды должны установить прямую причинно-следственную связь между неоплатой оказанных услуг и не полученной истцом прибыли, а также наличие неправомерных действий ответчиков. Однако, в нарушение приведенных положений и разъяснений Пленума ВС, выводы судов о доказанности причинения убытков Олегу Левинсону в указанном им размере сделаны без учета фактических обстоятельств дела. Суды не привели правовых обоснований для удовлетворения иска в данной части.

Отказывая в применении срока давности по заявленным требованиям, суды посчитали его не пропущенным, указав, что в данном случае срок исковой давности подлежит исчислению не с момента оказания услуги, а с момента расторжения договора – 3 октября 2022 г. Верховный Суд напомнил, что в силу п. 1 ст. 200 ГК, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Заявленные истцом требования основаны на фактическом оказании услуг по договору, т.е. на основании ст. 781 ГК обязательство заказчика по оплате стоимости услуг возникает с момента фактического оказания услуги. Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 24 Постановления Пленума ВС от 29 сентября 2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», по смыслу ст. 200 ГК течение срока давности по иску, вытекающему из нарушения одной стороной договора условия об оплате товара (работ, услуг) по частям, начинается в отношении каждой отдельной части.

Таким образом, указал Суд, в рамках настоящего дела для целей правильного определения начала течения срока исковой давности судам надлежало установить дату фактического оказания истцом услуг и момент возникновения у него права требования об оплате стоимости фактически оказанных услуг, поскольку именно момент нарушения заказчиком его права на получение этой оплаты является одним из условий, с которым в соответствии с п. 1 ст. 200 ГК связывается начало течения срока исковой давности.

В итоге Верховный Суд отменил решения нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Комментарии сторон

Представитель Сергея Орлова, партнер UNIO law firm Максим Саликов в комментарии «АГ» рассказал: истец в судебном заседании приводил доводы о том, что Сергей Орлов является солидарным должником в силу договора, поскольку он является реальным заказчиком услуг. «Между тем Суд пришел к однозначным выводам, что солидарная ответственность Сергея Орлова не могла наступить ни в силу закона, ни в силу договора. Это дело является безусловным прецедентом, поскольку сейчас в российских судах рассматривается большое количество споров, в которых российские компании пытаются возложить договорное обязательство на иностранных акционеров компаний – контрагентов. Помимо прочего Судебная коллегия поддержала и все иные наши доводы: услуги фактически не оказывались и не предъявлялись к приемке, исковая давность была пропущена», – заключил он.

В свою очередь Олег Левинсон рассказал «АГ», что уже подготовил надзорную жалобу. В ней он указал, что постановления нижестоящих судов были отменены в том числе и в отношении кипрской компании-ответчика «Бетафин Лимитед», которая эти постановления не обжаловала; в отношении компании они вступили в законную силу.

Олег Левинсон отметил, что также в жалобе в ВС было указано на истечение срока исковой давности, притом что договор действует до момента исполнения всех обязательств. Он пояснил, что согласно ст. 200 ГК по обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, срок исковой давности начинает течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства. «Ни один довод, который я высказывал в судебном заседании, не вошел в определение. В нем даже доводы нижестоящих судов не приводятся», – указал адвокат.

Кроме того, добавил Олег Левинсон, все три инстанции установили, что Сергей Орлов является фактическим заказчиком по договору об оказании правовых услуг, т.е. его стороной. «В нарушение процессуальных норм Судебная коллегия переоценила доказательства на этой стадии процесса», – резюмировал он.

Позиция ФПА РФ

Вице-президент ФПА РФ Сергей Зубков отметил, что определение Верховного Суда является поводом еще раз обратиться к одному из значимых для адвокатской корпорации вопросов, а именно о «гонораре успеха». «Законодатель неслучайно предусмотрел возможность использования “гонорара успеха” именно для адвокатуры, так как только профессиональная корпорация имеет все необходимые правовые и профессионально-этические механизмы для того, чтобы обеспечить разумный баланс интересов адвоката, с одной стороны, и доверителя – с другой», – заметил он.

Вице-президент ФПА добавил, что применение положений о «гонораре успеха» позволяет доверителям, не имеющим возможности оплатить услуги адвоката, своевременно получить квалифицированную юридическую помощь без возникновения долговых обязательств, а адвокату – получить обусловленный соглашением гонорар, но только в случае и за счет результатов выигранного дела. При этом выполнение доверителем условий «гонорара успеха» не должно приводить к ухудшению его положения по сравнению с ситуацией до завершения дела, например когда доверитель должен отдать адвокату больше фактически полученного по судебному решению. Бывают и исключения, когда доверитель готов хорошо заплатить за достижение конкретного правового результата вне зависимости от его финансовой составляющей, но это должно быть ясно и недвусмысленно описано в соглашении.

«Институт “гонорара успеха” сам по себе прекрасный инструмент. Адвокатская корпорация в настоящее время ведет анализ складывающейся практики его применения и будет совершенствовать корпоративное регулирование этого вопроса, позволяющее обеспечить баланс интересов доверителя и адвоката», – указал Сергей Зубков.

Марина Нагорная

Поделиться