Правоохранители хотят получать доступ к переписке граждан без судебного решения

Документом также предусматривается, что по решению руководителя органа, осуществляющего ОРД или обеспечение безопасности страны, граждане могут быть ограничены в пользовании услугами связи. Эксперты подчеркнули, что положения проекта закона противоречат нормам ч. 2 ст. 23 Конституции, согласно которой каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. По мнению члена Совета ФПА РФ Елены Авакян, предусмотренная законопроектом модель регулирования не только противоречит Конституции в части возможности предоставления доступа к информации обо всех сообщениях «уполномоченным государственным органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность или обеспечение безопасности Российской Федерации» без соответствующего решения суда, но и посягает на само право гражданина на свободу в его широком толковании.

По сообщению «АГ», Минкомсвязи совместно с МВД, ФСБ и Минэкономразвития подготовили законопроект, которым предусматривается, что собственники или иные владельцы технологических сетей связи, имеющих номер автономной системы, обязаны обеспечивать хранение на территории РФ информации о фактах приема, передачи, доставки и (или) обработки голосовой информации, текстовых сообщений, изображений, звуков, видео- или иных сообщений пользователей в течение трех лет с момента окончания осуществления таких действий. По требованию органов, осуществляющих ОРД или обеспечение безопасности России, такая информация должна передаваться для выполнения возложенных на эти органы задач.

Предусматривается также, что собственники или иные владельцы сетей связи должны будут приостанавливать оказание пользователям услуг на основании мотивированного решения одного из руководителей органа, осуществляющего ОРД или обеспечение безопасности России, и возобновлять на основании решения суда или мотивированного решения того, кто принял решение о приостановлении.

В комментарии «АГ» член Совета ФПА РФ Елена Авакян указала, что положения законопроекта грубым образом нарушают нормы ч. 2 ст. 23 Конституции в части обеспечения права на тайну переписки. Она отметила, что, исходя из толкования этой конституционной нормы, данного различными судебными инстанциями, включая ЕСПЧ (Определение Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. № 345-О, Постановление ЕСПЧ по делу «Роман Захаров против России», решение Верховного Суда от 25 сентября 2000 г. № ГКПИ00-1064), к информации, охватываемой понятием «тайна переписки», относится не только информация о содержании письма, но и служебная информация об отправителях письма и адресатах его получателя.

По мнению Елены Авакян, предусмотренная законопроектом модель регулирования не только противоречит Конституции в части возможности предоставления доступа к информации обо всех сообщениях «уполномоченным государственным органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность или обеспечение безопасности Российской Федерации» без соответствующего решения суда, но и посягает на само право гражданина на свободу в его широком толковании, так как предоставляет возможность бесконтрольного и произвольного отключения услуг связи для любого лица по указанию неких «руководителей органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность или обеспечение безопасности Российской Федерации».

«Таким образом, судебный контроль за вмешательством в частную жизнь граждан фактически устраняется и бремя обращения в судебные инстанции перекладывается на гражданина, которому фактически предлагается бегать за “правоохранителями” в попытках обжалования их действий по приостановлению услуг связи, что в современных условиях, когда львиная доля всех жизненных потребностей граждан реализуется через мобильные телефоны и онлайн-сервисы, когда большая часть финансовых операций совершается через онлайн-приложения банков, когда юридически значимая переписка с государственными органами ведется через портал государственных услуг, фактически означает полное блокирование жизни человека, то есть ограничение его свободы в новой цифровой реальности. Полагаю, что если и можно нанести больший урон цифровой трансформации общества и популяризации цифровых технологий у населения, чем принятие этого законопроекта в предлагаемой редакции, то весьма затруднительно», – резюмировала Елена Авакян.

Партнер АБ «ЗКС» Алексей Буканёв посчитал, что поправки в закон являются последовательной политикой государства по возможности контролирования передачи данных различными видами связи. Он заметил, что изменения действительно помогут оперативным сотрудникам в раскрытии преступлений и привлечении виновных к уголовной ответственности. «С развитием технологий передачи данных для выявления преступлений требуются и новые возможности для фиксирования преступлений. При законном и надлежащем правоприменении это действительно поможет сотрудникам правоохранительных органов в защите прав и интересов граждан и государства. Однако в современной России данная норма будет чаще применяться для тотального контроля за гражданами, их переговорами и обменом информацией в любом виде», – полагает эксперт.

По его мнению, принятие законопроекта также существенно затормозит развитие телекоммуникационных сетей, в частности 5G, поскольку многократно вырастет финансовая нагрузка на собственников сетей для покупки необходимого оборудования для хранения громадного объема информации. «Государство облегчает работу оперативникам, но значительно усложняет, а может, даже “губит” развитие сетей. Кроме того, часть финансовой нагрузки будет возложена на обычных граждан в связи с увеличением стоимости тарифов», – указал Алексей Буканёв.

Он также обратил внимание на незаконное и противоречащее Конституции положение о том, что приостановление оказания пользователям услуг связи может быть на основании мотивированного решения одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность или обеспечение безопасности РФ.

Адвокат АП Московской области Ольга Карлова подчеркнула, что предложенные изменения делают абсолютно бессмысленными положения ч. 2 ст. 23 Конституции, согласно которой каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. Кроме того, поправки полностью уничтожают основополагающее право человека на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.

«Это именно тот хрупкий момент и та тонкая грань, перейдя которую, государство превращает частную жизнь человека в личное достояние уполномоченных государственных органов, осуществляющих оперативно-разыскную деятельность или обеспечение безопасности РФ (а точнее, конкретных должностных лиц из этих органов). Ведь, как видно из предложенных изменений, этим органам, перечень которых к тому же является открытым, даже и судебное решение не нужно. На мой взгляд, это просто чудовищно», – указала Ольга Карлова.

Адвокат заметила, что доступ к такой информации можно иметь тайно, а полученные сведения использовать по своему усмотрению. Также, согласно положениям законопроекта, обоснование перед судом необходимости запроса информации о конкретном лице, в отношении которого имеются обоснованные предположения о его причастности к преступной деятельности, не требуется.

Ольга Карлова обратила внимание на то, что суд исключен и из ситуаций приостановления оказания пользователям услуг связи. «Оставляя в стороне вопрос о беспристрастности суда и его независимости, тем не менее данный орган всегда стоял на контроле над соблюдением прав и свобод человека. И меня приводит в полное недоумение исключение его из механизма полностью. При этом по какой-то неведомой причине суд все-таки включили в процедуру возобновления оказания услуг связи», – указала адвокат.

По ее мнению, бороться с преступностью во всех ее проявлениях, в том числе и с помощью возможности доступа правоохранительных органов к переданной различными способами информации, необходимо, однако прежде всего и, безусловно, важно обеспечить гарантии полной сохранности информации от возможной «утечки», а также возможность доступа к данной информации правоохранительных органов только по согласованию с надзирающим органом – прокуратурой и только после получения разрешения суда на такой доступ, которое должно быть мотивированным и обоснованным.

Марина Нагорная