Особое мнение

Судья КС Константин Арановский в своем особом мнении по делу о разглашении данных предварительного расследования, которое ранее было рассмотрено КС по жалобе адвоката Дмитрия Динзе и его доверителя Олега Сенцова, отметил, что привлекать адвоката к уголовной ответственности за разглашение указанных данных возможно только в случае, если было доказано причинение действительного вреда интересам предварительного расследования в результате таких действий.

Также, по мнению судьи КС, не может оставаться в силе запрет на разглашение данных предварительного расследования в случае, если такие данные уже стали публичными, в том числе, если следствие само предало их огласке.

В особом мнении Константина Арановского указано, что «разглашение данных предварительного расследования не относится к сугубо формальным составам преступлений, обусловленным одним лишь нарушением запрета. Поэтому и уголовная ответственность защитника не может наступить безотносительно к тому, доказано или нет причинение действительного вреда интересам предварительного расследования, правам и законным интересам участников уголовного судопроизводства. Это значит также, что привлечь к уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования нельзя, пока не будет установлено, был ли причинен какой-либо вред, в чем он состоит и кому или чему он был причинен».

Кроме того, судья КС отмечает, что «запрет разглашения и сама тайна следствия не могут оставаться в силе, когда сведения уже стали публичными, в том числе, когда их публично изложило само следствие. Так бывает, когда органы следствия (его пресс-служба), “жертвуя” тайной, распространяют публичные, в том числе эффектные, сообщения, например, о происшествиях, о возбуждении уголовного дела, о его участниках, о существе обвинения, об арестах и даже о доказательствах, особенно об изъятых ценностях, тем самым заблаговременно обличая злодеяния и злодеев. Запретить стороне защиты в том же публичном порядке упоминать эти сведения, комментировать их, опровергать, уточнять, оценивать, дополнять со своей стороны и возражать оценочным суждениям обвинения было бы сомнительно, имея в виду и состязательность, и право широкого круга субъектов на поиск и получение публично значимой информации, не говоря уже о праве на ее распространение. Если сторона обвинения (следствие) ищет публичности, чтобы, например, получить общественную поддержку или просто информировать общественность, то и защите нельзя в такой возможности отказать. Ей нельзя запретить распоряжаться при этом полученными сведениями и в иных законных целях.

Кроме того, не могут оставаться следственной тайной и такие сведения, в том числе протокольно-документальные, которые были представлены на исследование суду в открытом разбирательстве, в том числе об избрании меры пресечения или об обжаловании действий (бездействия), решений дознания, следствия и прокурора по правилам статьи 125 УПК Российской Федерации. В силу процессуального закона эти сведения и материалы становятся открытыми, а потому их передача и обсуждение не могут быть ограничены собственной следственной тайной».

Ознакомиться с полным текстом особого мнения Константина Арановского можно здесь

http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision213619.pdf