Мошенничество в бизнесе

26 февраля состоялся очередной вебинар ФПА РФ по повышению квалификации адвокатов, в ходе которого с лекцией на тему «Мошенничество в сфере бизнеса» выступил профессор кафедры уголовного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина, доктор юридических наук Иван Клепицкий.

В начале своего выступления лектор сообщил, что бизнесмены нередко привлекаются к ответственности за нарушения, которых не совершали. Это связано как с неверным толкованием закона, так и с устоявшейся правоприменительной практикой, которая, по мнению спикера, также не является правильной.

Несмотря на то что понятие мошенничества четко прописано в законе и подразумевает хищение чужого имущества или приобретение права на него путем обмана или злоупотребления доверием, в судебно-следственной практике встречаются ошибки, пояснил Иван Клепицкий.

В качестве иллюстрации он привел наиболее интересные примеры. В одном из них гражданин учредил акционерное общество (построил завод, который производил высокотехнологичный товар). Впоследствии в результате рецессии спрос на товар упал. Оборотных средств на выплату зарплаты и текущие расходы не хватало, и учредитель взял кредит. Однако спрос не вырос – пришлось брать еще один заем. Когда срок возврата кредита истек, банк обратился в суд о возбуждении дела о банкротстве завода. Параллельно в отношении учредителя было возбуждено уголовное дело о мошенничестве, сам он был заключен под стражу.

В данной ситуации, отметил спикер, ущерба – обязательного признака хищения имущества – равно как и обмана, не было, поскольку учредитель завода не скрывался, а стоимость активов предприятия существенно превышала размер задолженности банку. Кроме того, учредитель мог найти инвестора и погасить задолженность, однако был лишен возможности сделать это, находясь в СИЗО. По словам профессора, логика обвинения заключалась в том, что, поскольку заемщик кредит не вернул, – значит, причинил ущерб.

В другом примере предприниматель строил дорогу, и в счете-фактуре указал покупку гравия в соответствии с техническими условиями завода, аффилированного с местными властями. Пункт по гравию был включен и в проектную документацию. Предприниматель деньги получил, однако не стал покупать гравий, а произвел его на собственной дробилке. Местные власти, узнав об этом, подали иск в арбитражный суд.

Предприниматель дело выиграл, так как претензий по качеству выполненных им работ экспертиза не выявила. Тогда местные власти вменили ему хищение денежных средств, не уплаченных за покупку гравия. По мнению Ивана Клепицкого, это гуманный подход, поскольку на практике суды нередко вменяют обвиняемому в хищении всю полученную им по счету сумму.

В то же время, отметил спикер, в рассматриваемой ситуации ущерб отсутствует, так как обязательство было исполнено должным образом, однако есть обман, но его обстоятельства не столь существенны. Позиция обвинения в данном случае была такова: поскольку обязательство исполнено должным образом, норму о мошенничестве в предпринимательской деятельности вменять нельзя, поэтому обвиняемому вменили просто мошенничество.

Иван Клепицкий пояснил, что, несмотря на отсутствие признаков состава преступления, оправдательный приговор в этом деле был невозможен. Защите удалось доказать неисполнение договорных обязательств, благодаря этому дело было прекращено за давностью, однако деньги с предпринимателя все-таки взыскали в порядке гражданского судопроизводства.

Также лектор привел примеры из практики, когда риелторы привлекались к уголовной ответственности за нецелевое использование материнского капитала. Так, в одном из примеров покупательница с помощью риелтора использовала материнский капитал и приобрела дом в деревне, однако никого там не прописала. Суд квалифицировал это как мошенничество, поскольку фактически гражданка обналичила деньги, не улучшив жилищные условия. Стороной обвинения были найдены и другие лица, также обналичившие материнский капитал с помощью данного риелтора, и всю сумму по обналиченным сертификатам последнему вменили как совершенное им хищение.

Во втором случае при приобретении квартиры покупатель хотел оплатить часть ее стоимости, используя материнский капитал. Риелтор нашел квартиру, договорился о цене, однако продавцу нужна была вся сумма сразу. Поскольку по законодательству деньги по сертификату переводятся после госрегистрации права на недвижимость, причем не покупателю, а продавцу или кредитору, решили так: покупатель уплатил продавцу полную стоимость жилья, а с риелтором заключил фиктивный договор займа, по которому тот после регистрации перехода права собственности получил деньги и вернул их, за вычетом своей комиссии, покупателю. В итоге риелтор был обвинен в том, что путем обмана, заключив фиктивный договор, похитил деньги государства.

Лектор отметил, что в рассматриваемых случаях состав преступления отсутствовал, а порядок, установленный в постановлении Правительства РФ, настолько формален, что материнский капитал, по сути, нельзя использовать даже по прямому назначению – для улучшения жилищных условий.

Иван Клепицкий также привел примеры, связанные с ограничением хищений, мошенничества и растрат и т.д. В одном из них директор горно-обогатительного комбината продал партию сырья посреднику за 13 млн руб., а тот, в свою очередь, продал ее ГОК за 15 млн руб. Прибыль посредник и директор поделили поровну. Впоследствии директор пришел с повинной и был осужден за хищение партии сырья на 15 млн руб.

Данная квалификация деяния, по мнению спикера, противоречит здравому смыслу. В указанном случае ущерб действительно был, но в размере не 15 млн руб., а 2 млн руб., поскольку имущество было не утрачено, а продано. Соответственно, имела место упущенная выгода от реализации товара.

В связи с этим Иван Клепицкий обратил внимание на правовую позицию, изложенную в Постановлении Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48, о том, что при установлении размера похищенного в результате мошенничества, присвоения или растраты судам надлежит иметь в виду, что хищение имущества с одновременной заменой его менее ценным квалифицируется как хищение в размере стоимости изъятого имущества.

Однако, как полагает лектор, для этого, прежде всего, нужно, чтоб имело место хищение, а в рассматриваемом случае его признаки отсутствуют.

Спикер привел примеры, когда мошенничество вменяется в случае биржевых спекуляций. Так, держатель акций внес принадлежащие ему ценные бумаги на счет брокерской конторы и выдал доверенность на совершение сделок с ними. В итоге он потерял свои ценные бумаги, а брокер был обвинен в мошенничестве и заключен под стражу.

При этом он отметил: в обвинительном заключении указывалось, что потерпевший, обращаясь в брокерскую контору, изъявлял желание заключить договор об оказании услуг на фондовом рынке, чтобы получить небольшую прибыль от размещения принадлежащих ему ценных бумаг, но продавать их не собирался, а доверенность подписал по невнимательности. Суд поддержал его доводы. В то же время, подчеркнул Иван Клепицкий, размещение ценных бумаг на бирже как раз и есть их продажа.

По мнению спикера, причины неправильной правоприменительной практики имеют исторические корни (понятие хищения социалистической собственности и ответственность за данное деяние были введены в 1932 г.), а также обусловлены законодательными пробелами и коррупционной составляющей.

Завершая лекцию, Иван Клепицкий заметил, что на адвокатов и юристов возложена ответственность за искоренение такого безобразия, как привлечение к ответственности людей, которые не совершили противоправных деяний либо заключили выгодную сделку, поэтому им необходимо бороться как за защиту интересов доверителя, так и за приведение в разумные рамки неправильно сложившейся правоприменительной практики.

Повтор вебинара состоится в субботу, 2 марта.

Татьяна Кузнецова