КС РФ напомнил о пределах адвокатского запроса

Анализируя определение Конституционного Суда РФ, эксперты указали, что, несмотря на особый правовой статус адвокатов, в праве на получение информации они приравнены к обычным гражданам, а следовательно, их право на сбор сведений, необходимых для оказания юридической помощи, является в большей степени декларативным.

Адвокат Михаил Мошкин обратился в КС РФ с жалобой на нарушение его конституционных прав положением подп. 1 п. 3 ст. 6 Федерального закона № 63-ФЗ от 31 мая 2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», устанавливающего право адвоката на сбор необходимых для оказания юридической помощи сведений, в том числе путем направления адвокатского запроса, во взаимосвязи с положением п. 1 ч. 2 ст. 227 КАС РФ, согласно которому основанием для удовлетворения требований о признании незаконными оспариваемых решений лица, наделенного государственными полномочиями, является признание их судом нарушающими права административного истца.

По мнению заявителя, оспариваемые нормы дают правоприменителям возможность по своему усмотрению определять, какие сведения являются необходимыми адвокату для оказания юридической помощи.

Поводом для обращения с жалобой стала следующая ситуация. Адвокат, представляя интересы некоммерческого садового товарищества, в связи с подготовкой документов для обращения в суд направил в местную администрацию адвокатский запрос о предоставлении заверенной копии решения о выделении в 1991 г. земельного участка, принадлежащего другому лицу. Но в предоставлении документа было отказано.

При попытке оспорить отказ суды общей юрисдикции признали действия должностного лица местной администрации законными. Суды установили, что запрашиваемая информация относится к сведениям ограниченного доступа и не может быть предоставлена по запросу адвоката, не имеющего доверенности от правообладателя, в то же время копия истребуемого документа имеется в распоряжении административного истца. В связи с чем суды пришли к выводу об отсутствии нарушения прав адвоката.

Рассмотрев представленные материалы, Конституционный Суд РФ не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению. В опубликованном 13 марта Определении от 28 февраля 2017 г. № 244-ОО КС РФ указал следующее. В соответствии с Конституцией РФ любая информация, затрагивающая права и свободы граждан, должна быть доступна им при условии, что законодателем не предусмотрен специальный правовой статус для нее. При этом допускается возможность установления в отношении той или иной информации режима ограничения свободного доступа (Определения от 12 мая 2003 г. № 173-О, от 29 января 2009 г. № 3-О-О и др.). Однако это не лишает адвоката возможности при рассмотрении судом конкретного дела с участием его доверителя обратиться в суд с ходатайством об истребовании доказательств, в том числе сведений, содержащих конфиденциальную информацию (Определение от 29 сентября 2011 г. № 1063-О-О).

«Оспариваемые законоположения, устанавливающие право адвоката на сбор информации, необходимой для оказания юридической помощи, и гарантии обеспечения им судебной защиты данного права согласуются с приведенными правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя, – подчеркивается в Определении № 244-ОО. – Оценка же того, того, был ли установлен режим ограниченного доступа к запрашиваемым сведениям и нарушены ли права адвоката отказом в предоставлении ему информации, как связанная с установлением фактических обстоятельств дела, не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации".

Советник ФПА РФ Евгений Рубинштейн, проанализировав это определение КС РФ, обратил внимание на то, что, несмотря на особый правовой статус адвокатов, их предназначение в судопроизводстве и роль в обществе, их право на получение информации приравнено к праву обычных граждан.

«Нет необходимости в обосновании тезиса о том, что адвокат как защитник и представитель в различных видах судопроизводства, как профессиональный участник состязательного процесса должен иметь более широкий и гарантированный доступ к информации для оказания квалифицированной юридической помощи, чем обыкновенный гражданин», – указал он. Соответственно, должна быть предусмотрена и повышенная ответственность адвоката за неправомерный доступ к информации или ее неправомерное распространение, однако это потребует пересмотра всего комплекса отношений, связанных с защитой информации, отметил Евгений Рубинштейн.

«Судя по последним изменениям в Закон об адвокатуре, а именно исходя из анализа пункта 6 статьи 6.1, законодатель в настоящее время не только не готов к обсуждению этого вопроса, но и не видит в нем никакой актуальности», – заключил советник ФПА РФ.

Член Совета АП Белгородской области Борис Золотухин добавил, что ранее уже высказывал сомнения относительно возможностей получения большого количества информации по адвокатским запросам в связи с существованием законодательного положения о том, что в случаях, если адвокат запрашивает сведения, в отношении которых установлен режим ограниченного доступа, то рассмотрение адвокатского запроса осуществляется в соответствии с общими требованиями, установленными законодательством для соответствующей категории сведений.

«По адвокатскому запросу невозможно получить данные о состоянии здоровья своего подзащитного или иных лиц, данные о телефонных соединениях и месте нахождения абонента в момент соединения, сведения о банковских счетах физических и юридических лиц и некоторую другую информацию», – пояснил он.

Борис Золотухин подчеркнул, что именно такую позицию и обозначил Конституционный Суд РФ, указав, что «…любая затрагивающая права и свободы гражданина информация должна быть ему доступна при условии, что законодателем не предусмотрен специальный правовой статус такой информации в соответствии с конституционными принципами, обосновывающими необходимость и соразмерность ее особой защиты» и что данная трактовка не лишает адвоката заявлять в суде ходатайство об истребовании такой информации.

«Считаю, что это определение подтвердило мой вывод о том, что сбор адвокатом сведений в пользу доверителя – в большей степени декларация, чем реализация права на защиту», – резюмировал эксперт.