Образ будущего сквозь призму Конституции РФ

Роль и место Конституции Российской Федерации в современном правовом государстве, ее потенциал и переосмысление значения для дальнейшего развития нашей страны обсудили 5 декабря на международной конференции в Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (далее – Президентская академия, РАНХиГС) «Конституция 1993 года: вызов России и образ будущего», посвященной годовщине принятия Основного закона государства. Организаторами выступили Президентская академия и Ассоциация юристов России. На пленарном заседании ученые, судьи и общественные деятели оценивали соответствие конституционных норм реальной жизни и предлагали свои варианты их правового регулирования.

Открыл пленарное заседание ректор Президентской академии Владимир Мау. В своем приветственном слове он поблагодарил организаторов мероприятия и поздравил участников конференции с 25-летием Конституции РФ.

Отметив, что формат научной дискуссии предполагает вдумчивый подход к Основному закону, который до сих пор недооценен обществом, Владимир Мау назвал прежние конституции декларативными документами, тогда как действующая «задает рамки, в которых общество может адаптироваться». Собравшиеся оценили шутку ректора, заявившего, что конференция не случайно проводится 5 декабря, ведь это не только День волонтера. И действительно, долгие годы в СССР 5 декабря был выходным днем в честь Конституции СССР.

Председатель Правления АЮР Владимир Груздев поздравил коллег с недавно прошедшим профессиональным праздником и сообщил, что в Конституции заложены идеи, обеспечивающие функционирование всего государственного организма, задающие направления совершенствования общественных отношений, формирующие права личности.

Он вспомнил, в какой сложной ситуации создавалась Конституция РФ, и предложил ее авторам, присутствующим на конференции, ответить на вопрос: тот ли результат они хотели получить, когда писали текст этой Конституции?

В последующих выступлениях высказывались различные точки зрения относительно правовой действительности, сложившейся в современных условиях, однако подавляющее большинство спикеров сходились во мнении, что сама Конституция – это хорошо организованный, достаточно сбалансированный и практически не содержащий пробелов нормативно-правовой акт, потенциал которого еще далеко не исчерпан. Возможны, конечно, точечные изменения и дополнения Основного закона, его развитие с помощью федеральных конституционных законов, а также судебных актов, содержащих толкование Конституции. Но прежде всего нам нужно строго следовать конституционным нормам, для чего необходимы крепкие институты гражданского общества и независимая и самостоятельная судебная система.

Модератор дискуссии – директор Института государственной службы и управления РАНХиГС Игорь Барциц – предлагал спикерам вспомнить о том, в каких условиях создавалась Конституция, как она действует на современном этапе и каковы ее перспективы.

Председатель Конституционного Суда РФ (1997–2003 гг.) Марат Баглай подчеркнул, что 25 лет тому назад народ был расколот, власти враждовали друг с другом, экономика стояла на грани пропасти. Он также вспомнил о жарких спорах относительно формы правления, будет ли Россия президентской или парламентской республикой.

Сегодня все эти споры остались в прошлом, «страну удалось вытащить из ямы, мы живем и никого не боимся». «А ведь Конституция осталась той же самой. Те, кто ее писал, смотрели далеко вперед». Из сказанного Марат Баглай сделал вывод, что «неизменность Конституции важнее самой Конституции».

Декан Высшей школы государственного аудита МГУ Сергей Шахрай, развивая эту мысль, напомнил, что Конституция принималась не как общественный договор, а как план на будущее. Но в нашей стране планы всегда существенно корректируют и начинают создавать новые институты, которые порой подменяют конституционные инстанции.

В СССР государственную власть подменяла КПСС, а в России параллельные структуры, такие как Госсовет, Общественные палаты, ОНФ и другие, пока хоть и не подменяют парламент и исполнительную власть, но уже пользуются большим доверием и объемом полномочий. Такого рода дуализм, по мнению Сергея Шахрая, может быть исправлен путем принятия конституционных законов, «в противном случае это приведет не столько к принятию новой Конституции, сколько к ослаблению государства, разрыву между народом и обществом».

Предположив, что «этот юбилей Конституции будет последним, так как разрыв между ее текстом и реальной жизнью становится очень большим, Сергей Шахрай сказал: «Надо что-то менять: или Конституцию, или социальные реалии». Конституция содержит огромный нереализованный потенциал, но к 2024 г. наверняка зазвучат призывы изменить модель государственности, хотя без реальной многопартийности это ничего не даст.

Сергей Шахрай также заявил о необходимости кардинальной судебной реформы, которая, как реформа 1864 г., сможет стать катализатором развития страны.

Ответственный секретарь Конституционной комиссии (1990–1993 гг.) Олег Румянцев тоже высказался за точечную правку Конституции, однако, по его мнению, прежде всего нужно преодолеть правовой нигилизм тех, кто имеет реальную власть и считает любые свои действия конституционными. «Надо переходить к развитию правового правосознания и требовать этого от всех должностных лиц, и тогда Конституция станет инструментом оздоровления государства и общества». – считает он.

Заведующий кафедрой конституционного и муниципального права МГУ Сурен Авакьян предостерег тех, кто призывает изменить Конституцию, от поспешной ее правки, поскольку «изменения, если их внесут, могут быть совсем не такими, как бы вам хотелось», – пояснил он.

Судья КС РФ Гадис Гаджиев в своем докладе, напоминавшем научное исследование, рассуждал о коллизии равноценных конституционных прав. Например, «что важнее – право журналиста на информирование о публичных фигурах или право последних на неприкосновенность частной жизни?» Конституционному Суду нередко приходится задумываться, какому из них их этих прав отдать предпочтение. И в этом смысле конституционное право можно назвать коллизионным.

По мнению Гадиса Гаджиева, правовая теория изменяется под воздействием социальной среды, поэтому высшим судам нужно руководствоваться теорией рационального выбора, правовой справедливостью и экономической целесообразностью, а не доктринальными силлогизмами.

Разрешая юридические парадоксы, суд изучает содержащиеся в Конституции (особенно в двух ее первых главах) стенографические знаки и юридические символы, скрывающие невероятные пласты информации. Когда возникает спор между равноценными правами, суд, по словам Гадиса Гаджиева, отдает одному из них предпочтение, руководствуясь не судейским субъективизмом, а сложной правовой концепцией, основанной на соблюдении фундаментальных прав и свобод человека.

О «совместимости» Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод с Конституцией РФ размышлял судья ЕСПЧ от России (1998–2012 гг.) Анатолий Ковлер. Он напомнил, что в 1993 г. вторая глава Конституции не только по смыслу, но и дословно создавалась на основе Конвенции. Однако в последнее время автономное толкование Конвенции без учета норм национального права вынуждает нас делать выбор между ч. 1 и 4 ст. 15 Конституции, хотя «общим доминирующим трендом должно стать признание приоритета прав человека».

Говоря о единстве права, Анатолий Ковлер признал наличие двух параллельных суверенитетов – государства и личности. Почти на всех континентах выбор сегодня делается в пользу прав личности и «выпадать из общей тенденции мы не имеем права». Говоря о возможном выходе нашей страны из Совета Европы, спикер предупредил: «Уйти можно легко, возвращаться труднее».

Его преемник, судья ЕСПЧ Дмитрий Дедов тоже вспоминал о той атмосфере, которая царила в конце 80-х гг., когда права человека были возведены в культ. Благодаря этому стало возможным рождение первых двух глав Конституции. Европейское общество и сейчас пропитано духом прав человека, а у нас появилась доля консерватизма, которая меняет приоритеты. Однако нормы Конституции, по словам Дмитрия Дедова, достаточно гибкие, со временем они могут наполняться разным содержанием, но твердая связь между первыми главами Конституции и всеми остальными остается. И мы должны понимать, что права человека неотъемлемы от структуры власти и других норм основного закона.

Оправдывая международный статус конференции, на ней выступили представители посольств Испании и Франции. Временный поверенный в делах Испании в РФ Игнасио Гарсиа-Вальдекасас рассказал о появлении Конституции 1978 г., закрепившей конец режима Франко, а атташе посольства Франции в России Паскаль Коши подробно остановился на политических перипетиях, предшествовавших принятию Конституции Франции 1958 г., которая стала лекарством от кризиса и подготовила институты Пятой Республики.

О попытках принятия Конституции в царской России и о подготовке нескольких проектов первой Конституции РСФСР 1918 г. информировал председатель Комитета ГД по государственному строительству и конституционному законодательству Павел Крашенинников. В итоге, по его словам, победил вариант, где декларировались диктатура пролетариата и принудительный труд, где церковь была отделена от государства, а школа – от церкви. В качестве органа управления государством были избраны Советы, но реально доминировал красный террор.

Начиная с Конституции СССР 1924 г., все основные законы в нашей стране подчинялись идеологии социализма. И лишь неимоверное количество поправок, внесенных в Конституцию РСФСР 1978 г., позволили ей впоследствии обслуживать совершенно иное российское государство.

После перерыва на конференции началась работа по секциям. Эксперты обсудили международные стандарты прав и свобод человека, конституционные основы информационного общества, вопросы права государственного языка, новый этап судебной реформы и другие темы, непосредственно связанные с практикой применения действующей Конституции РФ.

Константин Катанян