Популярные материалы
28 марта 2024 г.
«Мы всегда открыты к новым образовательным проектам»
Повышение профессионального уровня в арбитраже будет полезно адвокатам не только для ведения арбитражных разбирательств, но и для судебных процессов
1 марта 2024 г.
Дисциплинарная практика – неотъемлемая форма самоконтроля профессиональной корпорации
Основная задача дисциплинарных органов – выработать единые подходы к оценке действий (бездействия) адвоката в той или иной ситуации
1 февраля 2024 г.
Работать во благо адвокатуры, во благо людей
1 февраля 2024 г. отмечает профессиональный юбилей президент АП Владимирской области Юрий Васильевич Денисов
25 января 2024 г.
Брянская адвокатура – социально ориентированное профессиональное сообщество
В благотворительных акциях Адвокатской палаты Брянской области ведущую роль играют молодые адвокаты
Неуместные предложения
29 августа 2017 г.
О повышении административной ответственности адвокатов
Представленный Минюстом на общественное обсуждение законопроект «О внесении изменений в статьи 2.5 и 19.12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» как таковой следует рассматривать положительно. Действительно, в части увеличения ответственности специальных субъектов за совершение отдельных видов правонарушений содержащиеся в нем нормы могут иметь определенное профилактическое значение.
Однако следует обратить особое внимание на предложенное примечание к вводимой ч. 2 ст. 19.12, которое предполагает приравнять адвокатов к должностным лицам. Эти изменения сложно поддержать, так как любые расширения трактовки понятия должностного лица или приравнивание к должностным лицам субъектов, не обладающих признаками таковых, не допустимы ни с точки зрения теории права, ни с точки зрения законности правового регулирования. В подобном случае было бы уместно обсуждать вопрос повышения ответственности адвокатов за данное деяние, совершенное ими при выполнении профессиональных обязанностей. В предложенной редакции этот документ, по моему мнению, не может быть принят.
Ниже приводится детальный анализ указанного законопроекта, подготовленный мною совместно с директором Института государства и права Сургутского государственного университета, д.ю.н., адвокатом Дмитрием Дядькиным.
Проект федерального закона об установлении повышенной административной ответственности за передачу либо попытку передачи запрещенных предметов лицам, содержащимся в учреждениях уголовно-исполнительной системы (УИС) или изоляторах временного содержания (ИВС) (ст. 19.12 КоАП РФ), требует серьезной доработки.
Анализ ныне действующей нормы об административном запрете передачи либо попытки передачи запрещенных предметов лицам, содержащимся в учреждениях УИС или ИВС, позволяет сделать вывод, что в настоящее время ответственность не дифференцируется в зависимости от качеств (специальных признаков) субъекта правонарушения.
Проект изменений в указанную норму устанавливает дифференцированную ответственность для общего субъекта правонарушения и специальных субъектов – должностных лиц и защитников, т.е. прежде всего адвокатов. При этом предлагается существенно повысить уровень ответственности для указанных двух видов специальных субъектов, установив для них штрафы за данное правонарушение в 10 раз выше, чем предусмотрено в настоящее время (максимальный размер составит 50 000 рублей).
Объяснение такой законодательной новации вполне очевидно – это стремление с помощью увеличения ответственности специальных субъектов повысить превентивное профилактическое воздействие нормы ст. 19.12 КоАП РФ. К самой идее можно относиться по-разному: поддерживать ее или, наоборот, быть ее противником. Не вдаваясь в обсуждение полезности новации, выскажем свои замечания по самой форме и юридической технике законопроекта.
Так, проектом федерального закона планируется разместить в ст. 19.12 КоАП РФ две части. В первой части дается общая норма об ответственности за передачу либо попытку передачи запрещенных предметов лицам, содержащимся в учреждениях УИС или ИВС. При этом санкция нормы дополняется указанием на повышенную ответственность должностных лиц, а именно штрафом для таковых в размере от 30 000 до 50 000 рублей с конфискацией запрещенных предметов, веществ или продуктов питания.
В ч. 2 анализируемой статьи приводится специальный состав правонарушения, предполагающий ответственность за то же деяние, совершенное защитником или иным лицом, оказывающим юридическую помощь на законных основаниях. Для данного правонарушения предусматривается санкция в виде административного штрафа в размере от 30 000 до 50 000 рублей с конфискацией запрещенных предметов, веществ или продуктов питания.
Также предложено ввести примечание к статье, согласно которому защитники или иные лица, оказывающие юридическую помощь на законных основаниях, совершившие административное правонарушение, предусмотренное настоящей статьей, несут административную ответственность как должностные лица.
Анализ новаций выявляет ряд проблем.
1. Прежде всего необходимо ответить на вопрос, в каком правовом соотношении находятся части ст. 19.12 КоАП РФ. Являются ли они отдельными нормами права, располагающимися в одной статье, либо это простой и квалифицированный составы одного правонарушения. Нам видится, что ответ на этот вопрос имеет крайне принципиальное значение, так как, если их соотношение имеет место как норма общая и специальная, совершенно неясно, по какой причине ответственность должностных лиц рассматривается в ч. 1 ст. 19.12 КоАП РФ. Совершенно алогично предусматривать ее в простом составе административного правонарушения, а ответственность защитников и иных лиц, оказывающих юридическую помощь на законных основаниях, – в ч. 2, т.е. уже в составе квалифицированного правонарушения.
Если же предположить, что ч. 2 ст. 19.12 КоАП РФ содержит не квалифицированную норму по отношению к ч. 1 этой же статьи, а отдельную норму, тогда совершенно непонятна и неправомерна используемая в существующей юридической конструкции техника отсылки к ч. 1 в изложении нормы ч. 2. Подобное изложение позволяет с несомненной определенностью констатировать, что ч. 2 ст. 19.12 КоАП РФ является именно квалифицированным составом по отношению к ч. 1 той же статьи.
Из вышеописанной гипотезы должны следовать следующие выводы: а) в одной части должны аккумулироваться наиболее схожие по своей общественной опасности или социальному проявлению деяния; б) санкции ч. 1 и 2 нормы, предусматривающей простой и квалифицированный составы, должны отличаться. Санкция ч. 2 должна быть, несомненно, строже. Это проистекает из того, что общественная опасность квалифицированного состава правонарушения на порядок выше.
Оба вывода наталкивают на мысль, что деяние по передаче либо попытке передачи запрещенных предметов лицам, содержащимся в учреждениях УИС или ИВС, совершенное должностным лицом, если и должно существовать в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность, то должно быть размещено в ч. 2 рассматриваемой статьи. Во-первых, общественная опасность этих деяний наиболее схожая с теми, что в ней уже указаны, во-вторых, предлагаемые санкции за совершение данных правонарушений в проекте однотипны.
2. В ч. 2 ст. 19.12 КоАП РФ определен такой специальный субъект, как «защитник или иное лицо, оказывающее юридическую помощь на законных основаниях». Таким образом, законодатель пытается охватить деяния, совершаемые не только адвокатами-защитниками, но и иными лицами, оказывающими юридическую помощь на законных основаниях, которые могут и не обладать статусом адвоката. В этом смысле решение законодателя вполне оправданно. Однако имеются вопросы к выбранной юридической технике.
Может ли адвокат не быть защитником и находиться в учреждениях УИС или ИВС, где совершит такое правонарушение? Это возможно, так как нередко лицо может являться обвиняемым по одному уголовному делу и одновременно потерпевшим, свидетелем по другому. В таком случае, прибегая к помощи адвоката, лицо получает не защиту, а представление его интересов, а адвокат юридически не является защитником. С другой стороны, адвокат-защитник или просто адвокат – это, безусловно, и лицо, оказывающее юридическую помощь на законных основаниях. Иными словами, следует считать, что упоминаемые в проекте понятия «защитник» и «лицо, оказывающее юридическую помощь на законных основаниях», соотносятся как часть и целое, что также указывает на необходимость избрания более подходящей юридической формы для определения соответствующего лица.
Еще более остро стоит вопрос: может ли привлекаться по ч. 2 ст. 19.12 КоАП РФ защитник, который осуществляет свою деятельность, например, с нарушением законодательства об адвокатуре, допустим, при предъявлении ордера и отсутствии соглашения? Относительно иных лиц проект закона предусматривает четкое указание на то, что таковые должны оказывать юридическую помощь на законных основаниях. Относительно защитников документ такого упоминания не содержит.
3. Наиболее серьезные вопросы вызывает вводимое примечание к рассматриваемой статье, которым предлагается приравнивать защитников и иных лиц, оказывающих юридическую помощь на законных основаниях, к должностным лицам при совершении правонарушения, предусмотренного ст. 19.12 КоАП РФ. Смысл такого указания при изложении ответственности должностных лиц в ч. 1 указанной статьи, а ответственности защитников – в ч. 2 вообще теряется. Причем примечание еще и вносит определенное противоречие. Если мы приравниваем защитников к должностным лицам, то по какой тогда части статьи они должны нести ответственность: по первой или по второй?
Возможно, смысл примечания заключается в том, что указанным законопроектом планируется дополнить еще и ст. 2.5 КоАП РФ, согласно которой за соответствующие административные правонарушения должностные лица несут не дисциплинарную ответственность, а административную на общих основаниях. Согласно рассматриваемому законопроекту должностным лицам устанавливается административная ответственность на общих основаниях за данный проступок вместо существовавшей ранее дисциплинарной.
Целесообразность такой рокировки, по нашему мнению, крайне сомнительна. Если ранее к должностному лицу при совершении такого деяния могли быть применены меры дисциплинарного воздействия, в том числе увольнение, то после принятия законопроекта это будет уже невозможно. Наказание должно быть в пределах предлагаемой санкции ст. 19.12 КоАП РФ. Остается вопрос: может ли адвокат, совершивший подобный проступок и приравненный согласно примечанию к ст. 19.12 КоАП РФ к должностному лицу, быть привлечен к дисциплинарной ответственности или нет?
Все эти проблемы и вопросы не касаются самой сути вынесенных на обсуждение изменений, а поставлены лишь по форме и выбранной юридической технике законопроекта. Однако они настолько серьезны и значимы, что, с безоговорочной определенностью, свидетельствуют о том, что в том виде, в каком законопроект существует сейчас, он не может быть принят.
В завершение мы обещали затронуть вопрос и самого существа поправок. Считаем, что эффективность предупреждения и профилактики правонарушений в наибольшей степени зависит от неотвратимости наказания, а не от строгости возможной его меры. Таким образом, идея о повышении превентивности нормы путем установления повышенной ответственности для специальных субъектов весьма сомнительна. Переход от дисциплинарного воздействия на специальных субъектов к их административной ответственности на общих основаниях также крайне спорен. Возможно, наиболее правильным является подход, основанный на совершенствовании дисциплинарной ответственности специальных субъектов данного правонарушения: для должностных лиц – рамках служебного права, а в части нарушений нормы адвокатами – в рамках корпоративного адвокатского права.