№20 (373) за октябрь 2022 г.
Московская команда стала победительницей адвокатского чемпионата по мини-футболу
В Саранске завершился XI Чемпионат по мини-футболу среди адвокатов на приз «Адвокатской газеты». В финальном матче москвичи обыграли команду АП Удмуртской Республики со счетом 3:2. Бронзовые медали получили футболисты из АП Московской области, обошедшие в матче за третье место адвокатов АП Волгоградской области также со счетом 3:2.
Время не должно стереть имена выдающихся адвокатов
К 100-летнему юбилею адвокатуры Подмосковья член Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам, член Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области, председатель Московской областной коллегии адвокатов Александр Никифоров рассказал об истории создания и становления Московской губернской коллегии защитников – предшественницы Московской городской и Московской областной коллегий адвокатов, о ее деятельности и взаимоотношениях с органами власти в непростой для нашей страны предвоенный период, о том, как удалось сохранить МОКА в годы Великой Отечественной войны и как развивалась подмосковная адвокатура в дальнейшем, об идейно-политическом воспитании адвокатов и о дисциплинарной практике, которая в те годы осуществлялась под неусыпным контролем Минюста.
Среди доказательств, которые сторона защиты вправе собирать и представлять суду, заключение специалиста стоит выделить особо, причем не только в силу его огромной важности, но еще и потому, что, во-первых, процессуальная природа этого доказательства сама по себе несколько запутана, во-вторых, если строго следовать ч. 3 ст. 86 УПК РФ, защита вообще не может представлять такое доказательство, как заключение специалиста. Однако адвокаты постоянно используют в защите как заключения специалиста, так и показания специалиста.
Заключение эксперта vs заключение специалиста
В комментарии к статье Сергея Колосовского «”Секретное” орудие» отмечается, что институт использования специальных знаний в уголовном процессе нельзя признать совершенным – ни в плане нормативной регламентации, ни в отношении ее правоприменения. Законодатель игнорирует очевидные «черные дыры», приумножая правовые фикции. Приспособившись к последним, судебная практика привносит свое содержание в закон, находясь в параллельной реальности и плодя правовые коллизии. При этом ни принимающие законы, ни претворяющие их в жизнь предпочитают не замечать существующих проблем.
Выделить уголовное и дело или материал проверки?
Ситуации, когда в рамках расследования уголовных дел выявляются обстоятельства совершения иных противоправных деяний, – частое и довольно обыденное явление в правоприменительной практике. На первый взгляд, в законодательстве имеются технически четкие предписания относительно того, как в таких случаях должно поступать лицо, ведущее производство по делу. Однако при более пристальном рассмотрении все оказывается не так однозначно, а принимаемые процессуальные решения не только свидетельствуют о противоречивости данного вопроса, но и создают почву для нарушения прав обвиняемых, подозреваемых. Указанные обстоятельства и стали поводом для подготовки настоящей статьи, в рамках которой будет дана оценка имеющейся проблематике.
Как выбрать оптимальный момент
В комментарии к материалу Николая Ведищева «Ходатайство об исключении доказательств на предварительном слушании» (см.: «АГ». 2022. № 20 (373)) отмечается, что при определении тактики защиты в процессе подготовки к судебному разбирательству очень часто возникает проблема: в какой момент инициировать ходатайство об исключении доказательств, если при ознакомлении с материалами уголовного дела их «порочность» была обнаружена и эти доказательства включены в обвинительное заключение и со всей очевидностью будут использованы для доказывания вины подзащитного?
В комментарии к материалу Николая Ведищева «Ходатайство об исключении доказательств на предварительном слушании» (см.: «АГ». 2022. № 20 (373)) отмечается, что автор статьи с подробной аргументацией ставит под сомнение целесообразность существования процедуры исключения доказательств на предварительном слушании. Однако ее устранение вряд ли послужит интересам стороны защиты.
В комментарии к статье Владимира Цвиля «ИЖС и маткапитал» (см.: «АГ». 2022. № 20 (373)), в которой раскрывается важность юридической терминологии на проблеме квалификации объекта ИЖС, в частности, при реализации средств материнского (семейного) капитала, автор полностью соглашается с выводами коллеги. Затронутая проблематика весьма актуальна, поскольку на территории Российской Федерации действительно существует проблема реализации законодательства о материнском капитале, одной из причин которой является отсутствие закрепления на законодательном уровне такого понятия, как «объект индивидуального жилищного строительства». В терминологии законодательства о материнском капитале – конкретно, в Жилищном кодексе РФ, – такое понятие вообще отсутствует.
Материнский капитал, как известно, может быть направлен на улучшение жилищных условий, в том числе на реконструкцию объекта индивидуального жилищного строительства (ИЖС). На практике возникают вопросы относительно того, что считать объектом ИЖС, особенно если речь идет о квартирах в домах, обладающих признаками домов блокированной застройки, правовой статус которых в ЕГРН может отражаться по-разному. Автор отвечает на вопросы, является ли объектом ИЖС конструктивно-автономное жилое помещение, можно ли направить на его строительство или реконструкцию средства материнского капитала.
Ходатайство об исключении доказательств на предварительном слушании
Автор указывает, что при предъявлении ходатайства об исключении доказательства на предварительном слушании предмет доказывания специфичен, возможности исследовать обстоятельства, связанные с исключением доказательств, ограничены. Высказывается мысль о нецелесообразности откладывать решение вопроса об исключении недопустимых доказательств, чтобы не лишиться возможности выработки правильной позиции. Приводятся показательные примеры из судебной практики.
Опрос лиц с их согласия нуждается в легитимизации
В комментарии к материалу Никиты Трубецкого «Опрос адвоката другим адвокатом» (см.: «АГ». 2022. № 20 (373)) автор отмечает, что статья коллеги привлекает наше внимание к взаимосвязи сразу двух важных тем адвокатуры: проведения адвокатом опроса лиц с их согласия и защите адвокатской тайны. И весьма примечательно то, как следственные органы настаивают на необходимости соблюдения адвокатами норм Закона об адвокатуре и положений КПЭА.
Опрос адвоката другим адвокатом
В № 14 (367) за 2022 г. опубликована статья Никиты Трубецкого «Дисциплинарная практика при реализации адвокатом права на опрос лица с его согласия». В продолжение темы, с учетом высказанных в отзывах на данный материал пожеланий коллег о необходимости дальнейшего обобщения опыта рассмотрений обращений, связанных с практикой применения адвокатами данного статусного права, автор предлагает еще один интересный пример.
Противодействие непоследовательному поведению в процессе
В последнее время в судебной практике наблюдается тенденция по увеличению требований к своевременности и последовательности осуществления сторонами своих процессуальных прав и обязанностей. Несоблюдение указанных требований все чаще рассматривается как процессуальное злоупотребление. В связи с увеличением темпов и объемов современной экономики, ростом количества судебных споров и ежегодно увеличивающейся нагрузкой на судебную систему принципиально важно обеспечить качественное правосудие в кратчайшие сроки. Для того чтобы этого достичь, отечественная судебная практика в определенный момент обратилась к эстоппелю как к способу блокирования несвоевременных процессуальных действий лиц, участвующих в деле.
Эстоппель в спорах, возникающих в рамках публичных отношений
Автор комментария подтверждает актуальность темы, рассмотренной в статье Михаила Ялынычева «Противодействие непоследовательному поведению в процессе» (см.: «АГ». 2022. № 20 (373)): действительно, в последнее время наблюдается тенденция к активному использованию эстоппеля в рамках гражданско-процессуальных отношений, в связи с чем поддерживает предложенные автором статьи подходы к применению преклюзивных сроков для реализации процессуальных прав. В рамках данного комментария автор считает возможным дополнить рассмотренную М. Ялынечевым проблематику и обратить внимание на попытки применения эстоппеля при рассмотрении споров, возникающих в рамках публичных отношений. А именно: при оспаривании актов и действий органов государственной власти.
«Процессуальный» эстоппель: применять осторожно
В комментарии к материалу Михаила Ялынычева «Противодействие непоследовательному поведению в процессе» (см.: «АГ». 2022. № 20 (373)) автор отмечает, что проблемы, связанные с применением «процессуального» эстоппеля, поднятые в статье, являются весьма значительными и характерны не только для отечественного, но и для зарубежных правопорядков. Одной из наиболее существенных и спорных проблем, действительно, является упомянутое в публикации применение «процессуального» эстоппеля в качестве меры воздействия против несвоевременного выдвижения новых доводов (утверждений, отрицаний, возражений) и доказательств как в пределах стадии судебного разбирательства в суде первой инстанции, так и в вышестоящих судебных инстанциях.
Одним из способов эффективной защиты прав кредиторов в процедуре банкротства является установление контроля над процедурой. Благодаря этому кредиторы могут управлять юридическими и экономическими рисками, иметь больше возможностей для получения информации от арбитражного управляющего. Однако не всегда такие действия отвечают требованиям добросовестности.
Как доказать скрытое финансирование?
В комментарии к статье Владиславы Бояриновой «Непрозрачное финансирование» (см.: «АГ». 2022. № 20 (373)) отмечается, что автор поднимает важную практическую проблему установления аффилированности кредитора и конкурсного управляющего с должником путем выявления факта скрытого финансирования процедуры банкротства со стороны кредитора. Комментатор согласен с автором и считает, что финансирование кредитором арбитражного управляющего в обход процедуры банкротства не только не отвечает требованиям добросовестности, но и подрывает непредвзятость арбитражного управляющего в процедуре банкротства.
К вопросу об исполнении третьим лицом обязательства должника перед внешним кредитором
В комментарии к статье Владиславы Бояриновой «Непрозрачное финансирование» (см.: «АГ». 2022. № 20 (373)) автор констатирует, что вопрос непрозрачного финансирования процедуры банкротства, пусть и довольно непростой, но в настоящее время разрешен в судебно-арбитражной практике вполне четко и понятно. Наибольшее распространение в практике получил вопрос исполнения третьим лицом обязательства должника перед внешним кредитором, о чем в самом начале комментируемой статьи упоминает автор.
В материале рассматриваются свежие позиции, высказанные ВС РФ по ряду актуальных вопросов: условия для применения льготной цены на муниципальный участок, невыполнение арендатором обязательств инвестиционного характера, принципиальная возможность регистрации за юридическим лицом права коллективной собственности на земельный участок и иные.
В настоящей статье представлен обзор наиболее интересных корпоративных споров. Авторы включили в обзор те дела, по которым суд какой-либо инстанции принял решение в рассматриваемый период. Судебные дела касаются, в частности, согласия супруги на заключение предварительного договора купли-продажи доли, обязанности по передаче документов компании новому руководителю, привлечения руководителей компании к субсидиарной ответственности, способов определения действительной стоимости доли, оценки недобросовестности поведения сторон корпоративного конфликта и других проблем корпоративного права.
В этой обзорной статье проанализированы некоторые наиболее интересные дела о банкротстве, рассмотренные Верховным Судом РФ в III квартале 2022 г. Рассматривается также одно актуальное дело, разрешенное Конституционным Судом РФ, в котором были рассмотрены вопросы банкротства застройщика, при котором его имущество передается публично-правовому фонду защиты дольщиков. При такой передаче могут пострадать некоторые участники оборота: залоговые кредиторы, лишающиеся своего залога, а также кредиторы по текущим платежам в банкротстве (например, охранники недостроенного дома), теряющие возможность удовлетворить свои требования из-за отсутствия у должника имущества.