№16 (417) за август 2024 г.
Активная работа над изменениями в законодательстве
31 июля в смешанном формате состоялось очередное заседание Совета Федеральной палаты адвокатов РФ. Совет ФПА РФ рассмотрел актуальные вопросы российской адвокатуры, заключения Комиссии по этике и стандартам ФПА РФ (КЭС) по жалобам на решения советов адвокатских палат субъектов РФ о прекращении статуса адвоката, решения Комиссии ФПА РФ по согласованию места допуска к сдаче квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката и другие вопросы. Члены Совета ФПА РФ, в частности, обсудили предстоящие изменения в законодательстве, касающиеся адвокатуры.
Важнейшая задача – формирование положительного образа адвоката
6 августа в ФПА РФ прошло совещание с президентами адвокатских палат Центрального федерального округа. Обсуждались актуальные вопросы адвокатуры, работа над законопроектом о профессионализации судебного представительства, текущее состояние и перспективы развития КИС АР. Мероприятие провела президент ФПА РФ Светлана Володина. В обсуждении участвовали первый вице-президент ФПА РФ Михаил Толчеев, исполнительный вице-президент ФПА РФ Оксана Сергеева, вице-президент ФПА РФ, президент АП Воронежской области Олег Баулин, вице-президент ФПА РФ, президент АП Московской области Алексей Галоганов, вице-президент ФПА РФ, президент АП города Москвы Сергей Зубков, а также президенты адвокатских палат Центрального федерального округа. Важнейшей задачей корпорации президент ФПА РФ Светлана Володина назвала формирование положительного образа адвоката.
Решением диссертационного совета 24.2.336.03, созданного на базе Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), 25 апреля 2024 г. адвокату АП Московской области, руководителю Раменского филиала МКА «Град», преподавателю кафедры уголовно-процессуального права МГЮА, заместителю руководителя Центрального окружного отделения Арбитражного центра при РСПП Михаилу Набатову присуждена ученая степень кандидата юридических наук. Тема диссертации – «Реализация права на защиту в уголовном процессе в условиях применения цифровых технологий». «АГ» побеседовала с Михаилом Набатовым о цифровизации уголовного процесса, предопределившей эту тему, о полученных в ходе диссертационного исследования результатах, в частности о разработанной им концепции электронного уголовного дела, о его практических предложениях по собиранию и использованию защитником цифровых доказательств, а также намерении создать практическое пособие для адвокатов по применению цифровых технологий в доказывании.
В статье рассмотрено правовое регулирование возобновления прекращенных уголовных дел в соответствии с ч. 1.1 ст. 214 УПК РФ. Решение вопроса об отмене постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования по истечении одного года со дня его вынесения возможно только в судебном порядке. Судебный контроль играет положительную роль, однако есть и негативные аспекты – в результате реализации законных прав путем подачи в суд искового заявления о взыскании компенсации морального вреда встречаются случаи не только возобновления расследования в отношении таких лиц, но и избрания им самой строгой меры пресечения в виде заключения под стражу. Отрицательным моментом является также возможность рассмотрения ходатайства в отсутствие надлежащим образом извещенных лиц. На основании анализа судебной практики автор указывает на основания, служащие поводом для отказа в удовлетворении ходатайств о разрешении отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования.
Дефекты описания субъективной стороны преступления
В статье рассмотрен институт возвращения уголовного дела прокурору в связи с дефектами описания субъективной стороны преступления, в частности, формы вины, в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, проанализирована судебная практика.
Важные аспекты квалификации деяния как коммерческого подкупа
В настоящем комментарии к статье Максима Маценко, Натальи Полежаевой «Субъект коммерческого подкупа» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор, разделяя мнения коллег о некоторых вопросах квалификации преступлений, предусмотренных ст. 159 УК РФ и 204 УК РФ, дополнит их собственными рассуждениями.
Проблемы, связанные с отменой постановления о прекращении уголовного дела
В комментарии к статье Алины Арбатской «О судебном порядке получения разрешения отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор останавливается на четырех проблемах: прокурор в течение года после вынесения постановления следователя о прекращении уголовного дела вправе отменять его неограниченное количество раз; необходимость получения разрешения суда на отмену постановления о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям; частота обращений прокуроров в суд для отмены постановления о прекращении уголовного дела; отсутствие специальных оснований в УПК РФ для направления прокурором ходатайства об отмене постановления о прекращении уголовного дела.
Преодолеть формальный подход суда
В комментарии к статье Алины Арбатской «О судебном порядке получения разрешения отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор считает неоправданным установление годичного срока, в течение которого должностные лица могут самостоятельно принять решение об отмене постановления следователя без вмешательства судебной власти. Ничто не мешает отменить постановление о прекращении уголовного дела накануне истечения годичного срока, после чего следователь снова прекращает уголовное дело по тем же основаниям и годичный срок исчисляется заново. Кроме того, законодателем не конкретизированы основания для обращения прокурора в суд с ходатайством об отмене постановления о прекращении уголовного дела. По мнению автора комментария, возможным путем исправления порочной практики может стать профильное постановление Пленума Верховного Суда РФ, которое даст недвусмысленное объяснение, что следует понимать под «новыми обстоятельствами», ссылка на которые строго обязательна.
В комментарии к статье Алины Арбатской «О судебном порядке получения разрешения отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор отмечает, что проблема ухудшения положения подозреваемого (обвиняемого), прошедшего процедуру реабилитации, при отмене постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования в нормах УПК РФ так и не разрешена. Анализ практики применения ст. 214.1 УПК РФ свидетельствует, что первично заявленная цель постепенно заменяется на опосредованную цель – восстановление социальной справедливости и предупреждение совершения новых преступлений. Именно этим категориям отдают предпочтение суды при удовлетворении заявленных ходатайств прокуроров и следствия. При этом нередко даже при внешне отсутствующих основаниях для применения судом положений ч. 1.1 ст. 214 УПК РФ обнаруживаются поводы, позволяющие игнорировать императивные предписания о недопущении отмены постановлений о прекращении уголовного дела при отсутствии объективных сведений о неполноте расследования либо о выявлении новых данных, свидетельствующих о неправильности выводов об отсутствии состава либо события преступления.
Скорее неожиданное, нежели предполагаемое
В комментарии к статье Сергея Поболя «Дефекты описания субъективной стороны преступления» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор дополняет ее рассмотрением важного, на его взгляд, вопроса о том, когда суд вправе вернуть дело прокурору для устранения препятствий для вынесения решения. Причины неохотного возвращения дела прокурору со стороны судейского корпуса на стадии судебных разбирательств автор комментария видит в исторической предрасположенности судей к действиям, направленным на всемерное содействие правоохранительным органам. Во времена действия ч. 2 ст. 308 УПК РСФСР от 27 октября 1960 г. вместо постановления справедливого оправдательного приговора суды, принимая по собственной инициативе решение о возврате дела прокурору, предоставляли стороне обвинения широкие возможности для восполнения предварительного расследования, то есть фактически выполняли обвинительную функцию, что недопустимо. В таком контексте видится необходимым изменение закона, предусматривающее расширение права суда на принятие решения о возвращении уголовного дела прокурору на любой стадии судебного процесса.
В комментарии к статье Сергея Поболя «Дефекты описания субъективной стороны преступления» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор отмечает неблагоприятную тенденцию снижения количества случаев применения рассматриваемого института, так как он нередко применяется в качестве альтернативы оправдательного приговора. Основной идеей статьи является рассмотрение случаев реализации института возвращения уголовного дела прокурору именно по основанию порочного описания в обвинительном заключении субъективной стороны преступления. Автор комментария отмечает, что на практике такое основание для возврата является наиболее существенным для отдельной категории дел. Приведенные в статье примеры нарушений, допущенных при описании субъективной стороны преступления, в действительности вполне легко устраняются пересоставлением обвинительного заключения.
В статье авторы отвечают на существующие в настоящее время в уголовно-правовой практике вопросы, связанные с квалификацией деяний, предусмотренных ст. 159 УК РФ, 204 УК РФ. Они рассматривают, в каких случаях необходимо придерживаться подхода, применяемого судебной практикой, какая формулировка нормы приводит к ее расширительному толкованию правоприменителями, какие разъяснения Верховного Суда РФ необходимы. Всегда ли действия руководителя коммерческой или иной организации, получившего незаконное вознаграждение, могут быть квалифицированы как коммерческий подкуп?
Оговорка о публичном порядке должна применяться судами только в исключительных случаях
В статье рассмотрено законодательное регулирование оговорки о публичном порядке в материальном и процессуальном праве. Сделан вывод о том, что оговорка о публичном порядке должна применяться судами только в исключительных случаях, иначе она может стать инструментом препятствования разрешению дел на основании норм иностранного права, как на это указывают коллизионные нормы или соглашение сторон.
Противоречие публичному порядку
В комментарии к статье Марии Стальновой «Оговорка о публичном порядке в практике арбитражных судов» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) авторы отмечают относительно гибкий и «открытый» характер оговорки о публичном порядке, что обусловлено тесной связью этого института с изменениями правового и политического характера. Данная правовая конструкция известна большинству государств, авторы останавливаются на особенностях подхода французских судов.
В контракты давно включают условия о предоставлении скидок или выплате бонусов за совершение стороной определенных действий (бездействие). Отсутствие четких нормативных правил стало причиной некорректного закрепления этих условий в договоре и поводом для злоупотреблений сторон контракта своей переговорной позицией при определении условий скидок. Именно поэтому в последнее время все чаще споры о взыскании скидок привлекают внимание Конституционного и Верховного Судов РФ. О том, что такое скидка, как правильно закреплять условие о ней в договоре и что делать, если одна из сторон нарушает свои обязательства, – читайте в настоящей статье.
В целях эффективной работы механизма применения скидок
В настоящем комментарии к статье Александра Личмана «Черная пятница» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор акцентирует внимание на том, что скидка – это стимулирующий контрагента фактор, ее взыскание не может быть признано мерой ответственности, а также поясняет, почему считает сомнительным подход, при котором размер скидки может быть определен на основании аналогичных договоров с другими контрагентами. По его мнению, для эффективной работы механизма применения скидок сторонам необходимо детально разрабатывать условия договоров о предоставлении скидок, чтобы в случае возникновения споров в суде увеличить вероятность положительного разрешения спора.
Подробнее формулировать положения о скидках
В настоящем комментарии к статье Александра Личмана «Черная пятница» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор отмечает, что хотя практика включения в договоры поставки и оказания услуг условия о предоставлении покупателю или заказчику определенных скидок либо бонусов при выполнении некоторых согласованных сторонами условий широко распространена, следует констатировать отсутствие необходимого законодательного регулирования, что порождает значительное число споров, а в отдельных случаях также провоцирует недобросовестное поведение контрагентов. По его мнению, чем подробнее будут сформулированы в договоре положения, связанные с применением и предоставлением скидок, а также вопросы договорной ответственности, тем легче будет работать адвокату и юристу при возникновении конфликтных ситуаций.
Компетенция судов при рассмотрении семейных дел с иностранным элементом
В статье рассмотрены вопросы определения компетенции судов при рассмотрении семейных споров с иностранным элементом – при предъявлении требований исключительно о расторжении брака, при определении места жительства детей, при взыскании алиментов и при сочетании этих требований.
Рассмотрение семейных споров, осложненных иностранным элементом
В комментарии к статье Светланы Гарсиа «Компетенция судов при рассмотрении семейных дел с иностранным элементом» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор останавливается на процессуальных аспектах на примере конкретных дел о расторжении брака гражданки России с иностранцем и об определении места жительства детей с матерью на территории России.
В комментарии к статье Светланы Гарсиа «Компетенция судов при рассмотрении семейных дел с иностранным элементом» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор отмечает желание государства не только защитить своего гражданина в трансграничном споре, но и получить гарантии взаимной защиты на межгосударственном уровне. Указанное стремление порождает конкуренцию юрисдикций, когда национальные судебные органы не готовы отказываться от компетенции или делиться ею с судами других государств. Попытка дискуссии о компетентности российского суда обычно сводится к обсуждению подсудности, что, конечно, глубоко ошибочно по сути, но справедливо по форме, так как ГПК РФ не содержит понятие компетенции, а также не предлагает ни механизма выяснения компетентности, ни процедуры отказа от юрисдикции. По мнению автора комментария, следовало бы ввести в ГПК РФ процедуру оценки компетентности суда для рассмотрения конкретного дела (и в виде предварительного суждения на стадии подготовки дела к рассмотрению, и при принятии решения по существу), а также предусмотреть процессуальные основания для окончания производства по делу в связи с отсутствием у суда компетенции.
В комментарии к статье Светланы Гарсиа «Компетенция судов при рассмотрении семейных дел с иностранным элементом» (см.: «АГ». 2024. № 16 (417)) автор отмечает, что по данной категории дел правоприменители не всегда учитывают условия международных двусторонних соглашений, подписанных Россией, а именно – требования, предъявляемые к судебным актам для возможности их дальнейшего исполнения на территории иностранного государства-стороны по договору. Разъяснены положения подобных соглашений России с Кипром и Италией.
Мошенничество в сфере компьютерных технологий
В статье автор поднимает вопрос квалификации мошенничества в сфере компьютерной информации, акцентируя внимание на составе преступления. На основе анализа судебной практики он приходит к выводу о том, что суды ошибочно квалифицируют как мошенничество в сфере компьютерных технологий любые хищения, если способ их совершения связан с использованием компьютерной информации либо технических средств. Из этого следует, по его мнению, что органам предварительного следствия и суду необходимо более детально исследовать объективную сторону данного состава преступления, а для совершенствования расследования таких преступлений требуются нововведения.
Одностороннее изменение условий обязательства
Исполнитель осуществляет оказание услуг по оферте. Услуги предоставляются бесплатно. Однако при оказании дополнительных услуг (подключение дополнительного функционала) исполнитель может взимать плату по установленным тарифам. Тарифы указаны на сайте исполнителя. Заказчик вправе подключить автоплатеж для оплаты дополнительных услуг. В оферте указано, что исполнитель может изменить в одностороннем порядке стоимость услуг по тарифам. В таком случае он должен предупредить заказчика за 30 дней до повышения цен, чтобы была возможность отключить автоплатеж, отказаться от услуг, к примеру. Однако исполнитель хочет начать повышать цены до истечения 30 дней. То есть если заказчик использует услуги с 1 по 1 число месяца, исполнитель уведомляет в интерфейсе сервиса о повышении цен и на следующий день повышает цены. Поэтому с 1 числа следующего месяца у заказчика вместо оговоренной первоначально суммы при автоплатеже увеличится стоимость. Какие здесь риски есть для исполнителя? Как надлежащим образом уведомлять заказчика об одностороннем повышении цен? Можно ли для всех сократить срок уведомления с 30 дней до меньшего количества? Если да, то на сколько? Какие в целом штрафы/убытки может выплатить исполнитель при поступлении жалобы от заказчика по такому одностороннему изменению цен? На вопросы читателя «АГ» отвечает эксперт службы Правового консалтинга «ГАРАНТ».
Постановка возникновения обязательства по возврату займа под отлагательное условие
Можно ли в договоре займа указать, что заемщик должен будет вернуть заем после продажи недвижимости? На вопрос читателя «АГ» отвечает эксперт службы Правового консалтинга «ГАРАНТ».
Соотношении договорной неустойки и неустойки, введенной в действие Законом № 307-ФЗ
В 1997 г. между ГУП "ТЭК" и ЗСК был заключен договор, предполагающий уплату неустойки в размере 0,5% в сутки. 1 января 2016 г. на основании Федерального закона от 3 ноября 2015 г. № 307-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с укреплением платежной дисциплины потребителей энергетических ресурсов» произведены изменения в договоре. Заявитель считает, что это изменяет условия договора. ГУП «ТЭК» на основании п. 2 ст. 332 ч. 1 ГК РФ считает, что это не так. Стороны имеют право заключить соглашение об увеличении неустойки. Договорная неустойка 0,5% превышает законную неустойку. Правомерны ли эти позиции? Считается ли, что ранее установленная неустойка превышает законную? На вопросы читателя «АГ» отвечает эксперт службы Правового консалтинга «ГАРАНТ».