№08 (337) за апрель 2021 г.
Подготовка к X Съезду
7 апреля в режиме видео-конференц-связи состоялось заседание Совета ФПА РФ. Утверждены Отчет о деятельности Совета ФПА РФ за 2019–2020 гг., изменения в повестку Х Всероссийского съезда адвокатов. Совет ФПА РФ одобрил для утверждения Съездом проект изменений и дополнений в Устав ФПА РФ, а также принял за основу и в целом проект Регламента Всероссийского съезда адвокатов. Кроме того, утверждены решения Комиссии ФПА РФ по согласованию места допуска к сдаче квалификационного экзамена на приобретение статуса адвоката.
8 апреля состоялась конференция «Адвокатура как индикатор состояния гражданского общества, права и экономики: традиционные и цифровые подходы». Конференция проходила в рамках VIII Московского юридического форума и XIX Международной научно-практической конференции «Кутафинские чтения» «Социально-экономическое развитие и качество правовой среды» в Московском государственном юридическом университете имени О.Е. Кутафина (МГЮА). Организатором выступила кафедра адвокатуры МГЮА. Обсуждались вопросы традиций адвокатуры и подходов к их возможной модернизации, соотношения традиционных и электронных юридических технологий в адвокатской практике, роли адвокатуры в становлении и развитии гражданского общества, другие актуальные темы.
На повестку дня выйдет вопрос о независимости нашей корпорации
В интервью «Адвокатской газете» президент ФПА РФ Юрий Пилипенко подчеркнул, что для борьбы за независимость адвокатская корпорация должна сомкнуть свои ряды, обосновал необходимость внесения изменений и дополнений в Кодекс профессиональной этики адвоката и подробно осветил ход работы над проектом этих поправок.
Наша общая цель – независимость адвокатуры
15 апреля президент Адвокатской палаты Челябинской области (далее – АПЧО) Иван Казаков отмечает 70-летие. «АГ» попросила юбиляра рассказать о его пути в адвокатуру, первых победах и интересных делах, проблемах и достижениях возглавляемой им Адвокатской палаты, целях и планах на ближайшее время, дать наставления и советы молодым адвокатам.
На уровне процессуальной нормы
Автор статьи, проанализировав основания заключения под стражу подозреваемого (обвиняемого) до приговора суда, содержащиеся в российском уголовно-процессуальном законодательстве и в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, приходит к выводу о том, что сущностные требования российского законодательства и конвенционного права по вопросу обоснованности подозрения несколько разнятся. Это, по его мнению, создает почву для некоторых коллизий и нуждается в более детальном изучении.
Проверка обоснованности подозрения
Автор комментария к статье Овагима Арутюняна «На уровне процессуальной нормы» (см.: «АГ». 2021. № 8 (337)), отмечая недостаток сформулированной нормы УПК РФ, определяющей основания избрания меры пресечения в виде содержания под стражей, акцентирует внимание на том, что критерии оценки обоснованности подозрения заложены в самом тексте Постановлении Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 (далее – Постановление № 41), поддерживает мнение коллеги о необходимости проверки обоснованности подозрения не только при избрании, но и при продлении срока действия меры пресечения и введения института следственных судей.
Автор комментария к статье Овагима Арутюняна «На уровне процессуальной нормы» (см.: «АГ». 2021. № 8 (337)) обращает внимание на необходимость проверки судами доказанности наличия обоснованного подозрения лица в совершении преступления при решении вопроса об избрании/продлении меры пресечения в виде заключения под стражу. В ходе этой проверки возникает ряд противоречивых проблем, причина которых не всегда кроется в процессуальной области.
Обстоятельства корпоративных споров
В настоящей статье мы расскажем о наиболее интересных корпоративных спорах, рассмотренных судами в 1 квартале 2021 г. В обзор включены те дела, по которым суд какой-либо инстанции принял решение в рассматриваемый период. Они касаются выхода из ООО, создания конкурирующей компании, определения ликвидационной стоимости акций и других вопросов.
Причина отказа заказчика от приемки работ и от подписания соответствующего акта
Заключен договор подряда, предмет которого – выполнение работ по текущему ремонту здания. Подрядчиком был выигран суд (рассмотрен в порядке упрощенного производства) по взысканию денежных средств за выполненные работы. В числе документов, представленных подрядчиком в суд совместно с исковым заявлением, имелся только подписанный сторонами договора подряда акт выполненных работ не на всю взыскиваемую сумму. Часть работ не была выполнена подрядчиком, поэтому не была принята заказчиком, акт о выполнении работ им не подписывался. Заказчик представил в суд доказательства направления подрядчику уведомлений о непринятии работ. Ходатайство о проведении экспертизы подрядных работ заказчиком не заявлялось, так как планировалось выйти из упрощенного производства и подать ходатайство по экспертизе. Мотивированное решение суда в настоящее время не подготовлено. Организация планирует подать на апелляцию. Можно ли на стадии апелляции заявить о проведении экспертизы? Есть ли решения судов, судебная практика с положительными решениями в пользу заказчика в случае неподписания акта выполненных работ, а также выполнения работ третьими лицами и перевыставления работ подрядчику?
Результат проверки качества товара
Стороны заключили договор, по которому продавец должен предоставить покупателю печатную продукцию. Договором предусмотрена обязанность покупателя принять результаты либо направить рекламацию не позднее трех дней с момента получения продукции. Продавец передал изготовленную продукцию представителю покупателя, который отказался от принятия, указав на несоответствие изготовленной продукции условиям договора. Фактически товар оставлен у покупателя, но без документального оформления (товаросопроводительные документы не подписывались). При этом письменный отказ в установленный срок не был направлен продавцу по причине болезни представителя покупателя, что подтверждено справкой из медицинского учреждения. Фактически получивший извещение об отказе от приемки товара в связи с несоответствием его условиям договора продавец на следующий день направил покупателю электронное сообщение, в котором признал факт ненадлежащего качества продукции и указал причины возникновения недостатков, подтвердив тем самым получение рекламации. Тем не менее впоследствии продавец стал утверждать, что продукция соответствовала условиям договора постольку, поскольку покупателем не была направлена письменная рекламация. Может ли в данной ситуации быть признано, что покупатель, не направив продавцу письменную рекламацию в установленный срок, тем самым признал соответствие продукции условиям договора? Какова судебная практика по данному вопросу?
Регистрация права собственности на помещение: условия, судебная практика, зарубежный опыт
Регистрация прав на жилые и нежилые помещения в ЕГРН играет ключевую роль в поэтажной собственности. Именно регистрационная запись является незаменимым свидетельством того, где заканчиваются права одного собственника помещения и начинаются права другого. При этом случаи, которые на первый взгляд кажутся банальными и простыми, порождают фундаментальные теоретические вопросы и как следствие – сложности на практике. Помещение – это базовое понятие поэтажной собственности. Мы привыкли использовать его в различных значениях: вспомогательное, складское, техническое, чердачное, торговое. Но все ли это «помещение»? Будет ли помещением лестничный холл, лифтовая шахта, склад или балкон? Далеко не на любое пространство в здании может быть зарегистрировано право собственности. Такое пространство должно отвечать критериям изолированности и обособленности, только тогда оно становится «помещением» в юридическом смысле. Понятие помещения необходимо для того, чтобы определить объект, в отношении которого может быть зарегистрировано право собственности, и обособить его от других частей здания.
Поскольку именно с момента государственной регистрации права собственности на помещение появляется самостоятельный объект недвижимости, определение признаков помещения неразрывно связано с процессом регистрации. Условия для регистрации права собственности на помещение в ЕГРН – и есть те главные его признаки, которые составляют юридическое понятие «помещения». Именно эти признаки и должны найти отражение в законе.
В целях восстановления прав реабилитированных
В статье поднимаются вопросы, связанные с восстановлением прав реабилитированных в условиях развития информационных технологий. Если уголовное преследование оказывается незаконным и за лицом признается право на реабилитацию, может ли оно посредством реализации этого права добиться удаления сведений о факте уголовного преследования из сети «Интернет»? Какие сложности здесь могут возникнуть и есть ли пути для их преодоления?
В настоящем комментарии к статье Алины Емельяновой «В целях восстановления прав реабилитированных» (см.: «АГ». 2021. № № 8 (337)) автор, указывая на возможный способ реализации права на реабилитацию, делает вывод о том, что защита рассматриваемого права из-за специфики интернет-отношений становится очень трудоемким процессом, отягощенным мгновенным распространением информации в сети «Интернет», а также анонимностью многих интернет-ресурсов.
В настоящем комментарии к статье Алины Емельяновой «В целях восстановления прав реабилитированных» (см.: «АГ». 2021. № 8 (337)) изложен порядок процедуры реализации «права на забвение» и сделан вывод, что даже при наличии всех законных оснований для удаления информации из сети «Интернет» человек может столкнуться с рядом сложностей, преодолеть которые просто нереально.
Нарушает ли истребование доказательств у процессуального оппонента принцип состязательности?
Отказывая в истребовании доказательств, суд объясняет это необходимостью соблюдать принцип состязательности сторон – один из основополагающих принципов судопроизводства, конкретизированный в ст. 65 АПК РФ, которая обязывает участников спора представлять доказательства, подтверждающие заявленные ими требования и возражения. Зачастую в судебной практике возникают ситуации, когда у стороны спора отсутствуют необходимые доказательства в обоснование своей позиции и нужно убедить суд в их истребовании. Автор настоящей статьи уверен, что при определенных условиях суд может оказать содействие стороне в сборе доказательств, не нарушая принцип состязательности сторон.
Баланс в доказательственных возможностях может быть восстановлен
Автор комментария к статье Владимира Клименко «Нарушает ли истребование доказательств у процессуального оппонента принцип состязательности?» (см.: «АГ». 2021. № 8 (337)) разделяет высказанную в ней точку зрения о разграничении процессуальных прав лица на «право предоставления доказательств» и «право на нераскрытие доказательств». В дополнение к интересному взгляду автора статьи на истребование доказательств у лиц, участвующих в деле, комментатором обозначен подход (применение так называемого повышенного стандарта доказывания), применяемый в спорах о включении требований, основанных на выданном кредитором займе, подтвержденном распиской, в реестр требований кредиторов должника, при котором восстановление баланса в доказательственных возможностях сторон становится реальным.
Автор комментария к статье Владимира Клименко «Нарушает ли истребование доказательств у процессуального оппонента принцип состязательности?» (см.: «АГ». 2021. 8 (337)) разделяет мнение относительно того, что сокрытие от суда и процессуального оппонента действительных обстоятельств спора и подтверждающих их доказательств не может защищаться правом, поскольку никак не соответствует целям и задачам правосудия. Для повышения практической значимости данной статьи комментатор аргументированно выражает свое отношение к практике российских судов, согласно которой состязательность – это право, а не обязанность стороны представлять доказательства в обоснование своих требований и возражений, приводит примеры случаев, когда суды все-таки были склонны удовлетворять ходатайства о раскрытии или истребовании доказательств.
Автор комментария к статье Владимира Клименко «Нарушает ли истребование доказательств у процессуального оппонента принцип состязательности?» (см.: «АГ». 2021. № 8 (337)) акцентирует внимание на принципе раскрытия доказательств в английском процессе, указывает на различия данной процедуры в странах общего права и в России и отмечает, что добровольное раскрытие доказательств уже внедрено у нас в процедуру рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве).
В данной статье продолжено исследование проблем, возникающих при страховании имущества, заложенного по договору ипотеки. В частности, в ней рассматриваются вопрос о праве должника на выбор страховой компании, а также типичные спорные ситуации по поводу отказа страховых компаний выплатить страховое возмещение.
В настоящем комментарии к статье Юлии Севастьяновой «Ипотечное банкострахование» (см.: «АГ». 2021. № 8 (337)) отмечается отсутствие в законодательстве нормы, закрепляющей обязанность залогодателей соблюдать указания банка, подчеркивается, что крупные кредитные организации предоставляют клиентам право самостоятельно предоставить страховку, высказывается предположение, что банки, самостоятельно выбирая страховую компанию, неизбежно попытаются покрыть новую статью расходов за счет потребителей. Также уделяется внимание тенденциям судебной практики при взыскании страхового возмещения со страховой компании, указаны основания для освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения.
Действительная стоимость доли в ООО
В настоящей статье автор, рассуждая о причинах несовершенства механизма определения действительной стоимости доли участника в уставном капитале, анализируя позицию ВАС РФ, судебную практику, приходит к следующим выводам: 1) порядок определения рыночной стоимости доли касается не только недвижимого имущества, но и иного имущества, подлежащего оценке; 2) официальная бухгалтерская отчетность не является источником, достоверно характеризующим имущество и имущественные права юридического лица для целей определения действительной стоимости доли участника; 3) суды в своих решениях ссылаются на письма Минфина России, которые не являются нормативными правовыми актами. По мнению автора, способ определения стоимости доли в случае выхода участника из состава общества на основании бухгалтерской документации за период, предшествующий выходу, не вполне учитывает реалии и права участника общества, принявшего решение о выходе.
Установить специальное регулирование
В настоящем комментарии к статье Леонида Чусова «Действительная стоимость доли в ООО» (см.: «АГ». 2021. № 8 (337)) автор разъясняет, почему бухгалтерская отчетность не должна отражать действительную рыночную стоимость активов компании и почему не нужно законодателю изменять закон. Автор считает, что участникам ООО и практикующим юристам необходимо чаще использовать превентивные меры во избежание возникновения неурегулированных ситуаций в управлении компании.
В статье изложены положения письма ФНС России от 10 марта 2021 г. № БВ4– 7/3060@ «О практике применения статьи 54.1 Налогового кодекса Российской Федерации» (далее – Письмо ФНС России), которое призвано систематизировать подходы ведомства к применению общих антиуклонительных норм и дать налогоплательщикам ориентиры, позволяющие избежать нарушения данных правил. Автор предлагает использовать эти положения в качестве аргументов защиты.