Европейский суд по правам человека за свою многолетнюю практику выработал относимые универсальные правовые позиции, которые следовало бы знать как судьям, адвокатам, так и адвокатским дисциплинарным органам. Рассмотрим основные из них.
«Право адвокатов на свободу выражения мнения охватывает не только содержание идей и высказываний, но и форму, в которой они переданы. Так, адвокаты наделены правом делать замечания относительно отправления правосудия при условии, что их критика находится в определенных границах. Характеризуя допустимые границы поведения адвокатов, ЕСПЧ в своей практике ссылается в том числе на принципы, разработанные Советом адвокатур и юридических ассоциаций Европы».
«Европейский Суд отмечал, что право адвоката на свободу выражения мнения в зале суда непосредственно влияет на справедливость судебного разбирательства в отношении клиента. Следовательно, принцип справедливости разбирательства предполагает “открытый и возможно резкий обмен аргументами между сторонами в процессе”».
«Европейский Суд считает, что попытка установить справедливый баланс между правом на свободу выражения мнения и профессиональной этикой адвоката не должна препятствовать осуществлению такой свободы адвокатами, которые из-за страха дисциплинарных санкций могут опасаться выражать свои убеждения».
«ЕСПЧ принимает во внимание статус лица, в отношении которого направлена критика. Так, например, прокурор, который является участником процесса, должен «принимать серьезную критику со стороны защитника» в отношении действий в рамках конкретного дела, учитывая, однако, что эти заявления не должны касаться общих профессиональных или других качеств».
«Дисциплинарное наказание адвоката за высказывание об общей профессиональной некомпетентности судьи в зале суда не было признано нарушением права на свободу выражения мнения».
«Очевидным является тот факт, что адвокаты в процессе защиты своих клиентов на судебном разбирательстве, особенно по уголовным делам, могут оказаться в деликатной ситуации, когда приходится решать, выносить или нет жалобы или протест касательно поведения суда, при этом руководствуясь интересами своего подзащитного. Наложение наказания, связанного с лишением свободы, согласно самой своей природе неизбежно оказывает «сковывающее воздействие» не только на отдельного адвоката, но на всю адвокатуру в целом.
В хрестоматийном постановлении ЕСПЧ от 11 июля 2013 г. «Морис против Франции (Morice v. France)» (№ 29369/10) Большая палата Европейского Суда по правам человека не нашла нарушений ст. 10 Конвенции в действиях адвоката, который недвусмысленно обвинил двух судей в заинтересованности, полагая, что их поведение полностью противоречит принципам беспристрастности и лояльности, а также подверг критике деятельность судебной системы, когда производство еще не было завершено. В своем постановлении ЕСПЧ привел анализ ранее вынесенных им актов.
«Высокий уровень защиты свободы выражения мнения обычно будет предоставляться в случаях, когда высказывания касаются вопроса, представляющего общий интерес, как в настоящем деле, в частности, в отношении высказываний о функционировании судебной системы, даже в контексте производства по делу, которое еще не завершено в отношении других подсудимых».
«Европейский Суд провел различие между показаниями о фактах и оценочными суждениями. Наличие фактов может быть продемонстрировано, в то время как истинность оценочных суждений проверить нельзя. Требование доказать истинность оценочного суждения выполнить невозможно, и оно нарушает саму свободу выражения мнения, которая является основополагающей частью права, гарантированного статьей 10 Конвенции».
«Если высказывание является оценочным суждением, пропорциональность вмешательства может зависеть от того, существует ли достаточная «фактическая база» для обжалуемого высказывания, и, если нет, указанное оценочное суждение может оказаться чрезмерным».
«Чтобы отличить фактическое высказывание от оценочного суждения, необходимо принять во внимание все обстоятельства дела и общий тон замечаний, учитывая, что утверждения по вопросам, представляющим общий интерес, могут на этом основании являться оценочными суждениями, а не утверждениями о фактах».
«Тем не менее – за исключением случаев, наносящих чрезвычайный ущерб от нападок, которые по существу необоснованны, – учитывая, что судьи формируют часть основополагающего государственного учреждения, они могут как таковые подвергаться персональной критике в допустимых пределах и не только теоретически и в целом. Действуя в официальном качестве, судьи, таким образом, должны подвергаться допустимой критике в более обширных пределах, чем обычные граждане».
«Свобода выражения мнения применима также и к адвокатам. Она включает в себя не только суть высказанных идей и информации, но и форму их выражения».
«Адвокаты имеют право, в частности, комментировать на публике отправление правосудия, если только их критика не выходит за определенные рамки».
«Следует проводить различие между высказываниями, сделанными адвокатом в зале суда или в иных местах. Что касается, прежде всего, вопроса о «поведении в зале суда», поскольку свобода адвоката выражать свое мнение может поднять вопрос о соблюдении права клиента адвоката на справедливое судебное разбирательство, принцип справедливости свидетельствует в пользу свободного и даже принудительного обмена мнениями между сторонами».
«Обращаясь к замечаниям, высказанным вне зала суда, Европейский Суд повторяет, что защита клиента может быть осуществлена путем появления в телевизионных новостях или с помощью высказываний в прессе, и с помощью подобных способов адвокаты могут уведомить общественность о недостатках, которые могут нанести ущерб судопроизводству».
«Адвокатов нельзя законно привлекать к ответственности за действия прессы».
«Если дело широко освещается средствами массовой информации в связи с серьезностью фактических обстоятельств и личностью людей, которые, вероятно, будут причастны к делу, адвоката нельзя наказывать за нарушение тайны судебного следствия, если он только озвучивает личные комментарии относительно информации, которая уже известна журналистам и которую они намереваются осветить в репортаже, с комментариями адвоката или без них. Тем не менее при озвучивании публичных высказываний адвокат не освобождается от обязанности проявлять осмотрительность в отношении тайны ведущегося судебного следствия».
«Более того, адвокаты не могут позволить себе высказывания, которые настолько серьезны, что выходят за пределы допустимых комментариев без надежного фактического обоснования».
«Адвокаты не могут высказывать оскорблений».
«Использование в замечаниях в адрес судьи тона разговора, который был не оскорбительным, но ироничным или даже саркастическим, считалось соответствующим статье 10 Конвенции».
«Более того, ввиду особого статуса адвокатов и их положения при отправлении правосудия (см. § 132 настоящего Постановления) Европейский Суд полагает, вопреки мнению Совета коллегий адвокатов и юридических сообществ Европы (см. § 116 настоящего Постановления), что адвокатов нельзя сравнивать с журналистами. Их соответствующие позиция и роль в ходе судопроизводства принципиально другие. Задача журналистов заключается в распространении в соответствии с их обязанностями и возложенной на них ответственностью информации и идей по всем вопросам, представляющим общественный интерес, включая те, которые касаются отправления правосудия. Адвокаты, со своей стороны, являются главными действующими лицами в судебной системе, прямо вовлечены в ее функционирование и защиту стороны процесса. Таким образом, их нельзя сравнивать с внешними свидетелями, задачей которых является информирование публики».
«Тем не менее, хотя может оказаться необходимым защищать судебную систему от наносящих серьезный ущерб по сути необоснованных нападок, учитывая, что в связи со своей обязанностью проявлять осмотрительность судьи не могут реагировать (см. § 128 настоящего Постановления), это не может служить основанием для запрета отдельным лицам выражать свои мнения – с помощью оценочных суждений с достаточным фактическим обоснованием – по вопросам, представляющим общественный интерес, касающимся функционирования судебной системы, или для запрета любой критики в адрес судебной системы. В настоящем деле судьи М. и Л.Л. являлись членами судебной системы и, таким образом, оба являлись частью основополагающего учреждения государства, поэтому в отношении них допускалась более обширная критика, чем в адрес обычных граждан, и, следовательно, оспариваемые комментарии могли быть направлены против судей, действующих в этом качестве (см. §§ 128 и 131 настоящего Постановления)».
«Европейский Суд считает, что рассматриваемые высказывания заявителя не наносили серьезного ущерба и не были необоснованными по сути нападками на действия судов, а являлись критикой, направленной в адрес судей М. и Л.Л., как часть спора по вопросу, представляющему общественный интерес, касающемуся функционирования судебной системы, и осуществленной в контексте дела, которое с самого начала широко освещалось в средствах массовой информации. Несмотря на то, что данные высказывания можно действительно считать жесткими, они тем не менее являлись оценочными суждениями с достаточным “фактическим обоснованием”».
Как видно из приведенных правовых позиций, в демократическом обществе критика суда не только возможна, но и не необходима и, особенно для адвокатов, которые в судебном процессе являются ключевыми игроками, не только несущими ответственность за судьбы своих подзащитных, но и непосредственно заинтересованными в улучшении качества и справедливости правосудия.
Обзор подготовил советник ФПА РФ,
вице-президент АП Ставропольского края Нвер Гаспарян
