Обзор дисциплинарной практики Адвокатской палаты Чувашской Республики за 2019 год

Источник публикации АП Чувашской Республики.

Обзор дисциплинарной практики Адвокатской палаты Чувашской Республики за 2019 год

Кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, основанные на нравственных критериях и традициях адвокатуры, на международных стандартах и правилах адвокатской профессии, а также основания и порядок привлечения адвоката к ответственности. Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката (п.1 ст.18 указанного Кодекса).

Рассмотрение дисциплинарных производств Квалификационной комиссией Адвокатской палаты ЧР с участием двух судей (по одному от Верховного суда ЧР и Арбитражного суда ЧР), двух представителей Государственного Совета ЧР, двух представителей Управления МЮ РФ по ЧР и семи адвокатов Адвокатской палаты ЧР безусловно позволяет обеспечить беспристрастность и объективность принимаемых решений по каждому возбужденному дисциплинарному производству.

В 2019 году было проведено 6 заседаний Квалификационной комиссии при Адвокатской палате Чувашской Республики.

В 2019 году на действия (бездействие) адвокатов поступило 72 обращения, в том числе:

– от доверителей и их представителей – 34;

– от судей – 11;

– от адвокатов – 1;

– от территориального органа юстиции – 8;

– в виде представления вице-президента палаты – 6;

– от иных лиц – 12.

Из общего числа поступивших обращений:

– 10 поступило по оказанию юридической помощи в рамках ст. 50-51 УПК РФ. В 8 случаях в возбуждении дисциплинарных производств было отказано. В 2 случаях были возбуждены дисциплинарные производства, по которым в отношении адвокатов применены меры дисциплинарной ответственности в виде: предупреждение -1 (адвокат Л.В.С.), замечание – 1 (Е.В.Г.);

– 1 поступило по оказанию юридической помощи в рамках государственной системы бесплатной юридической помощи, в возбуждении дисциплинарного производства было отказано (адвокат Б.).

Всего в 2019 году по 25 обращениям были возбуждены дисциплинарные производства и переданы на рассмотрение Квалификационной комиссии (еще 6 дисциплинарных производств, возбужденных в конце 2018 года, поступили для рассмотрения в 2019 году). Отказано в возбуждении дисциплинарного производства в 47 случаях (еще отказано в 7 случаях, обращения по которым поступили в 2018 году).

Квалификационная комиссия фактически вынесла 23 заключения, из которых: 2 заключения о прекращении дисциплинарного производства и 21 заключение о наличии в действиях (бездействии) адвокатов состава дисциплинарного проступка (2 дисциплинарных производства, возбужденных в конце 2019 года, были фактически рассмотрены уже в 2020 году).

Советом палаты по результатам рассмотрения заключений Квалификационной комиссии в 8 случаях дисциплинарное производство прекращено, в 21 случае к адвокатам применены меры дисциплинарной ответственности, а именно: 13 предупреждений, 8 замечаний.

В основном среди допущенных адвокатами нарушений преобладают неисполнение ими решений органов Федеральной палаты адвокатов РФ и Адвокатской палаты ЧР, принятых в пределах их компетенции, а также ненадлежащее исполнении адвокатами своих профессиональных обязанностей перед доверителями.

Требует краткого освещения несколько дисциплинарных производств в отношении ряда адвокатов, получивших особое внимание членов Квалификационной комиссии и Совета палаты.

1. Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики согласился с заключением Квалификационной комиссии о том, что адвокат Л. нарушил нормы законодательства об адвокатской деятельности, выразившиеся в недобросовестном, непринципиальном исполнении своих обязанностей, в несоблюдении Кодекса профессиональной этики адвоката, в принятии поручения в качестве представителя потерпевшей А. в уголовном деле, в котором ранее участвовал в качестве защитника подозреваемой П.

Поводом для возбуждения дисциплинарного производства явилось поступившее в Адвокатскую палату Чувашской Республики заявление гражданки П., в котором указывается следующее. 01 июля 2018 года дознавателем ОД ОМВД России по г. Н-к в отношении неё было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст.158 УК РФ. 19 июля 2018 года она была допрошена по данному делу в качестве подозреваемой с участием назначенного ей в порядке ст.ст. 49-51 УПК РФ защитника Л., предоставившего ордер адвоката №80 от 19 июля 2018 года, выданный Коллегией адвокатов Чувашской Республики «______». 07 августа 2018 года она написала в адрес принявшего дело дознавателя М. заявление об отказе от услуг защитника – адвоката Л., так как заключила соглашение с другим адвокатом. Её заявление в тот же день было удовлетворено дознавателем. В настоящее время в ходе ознакомления с материалами дела в порядке ст. 217 УПК РФ она узнала, что по её делу представителем потерпевшей А. является по соглашению адвокат Л., (ее бывший защитник по данному делу), на основании ордера №40 от 01 ноября 2018 года, выданного Коллегией адвокатов Чувашской Республики «_______». На основании изложенного, заявитель П. просит привлечь адвоката Л. к дисциплинарной ответственности.

Из представленных адвокатом Л. письменных объяснений следует, что в порядке ст.51 УПК РФ он был назначен для защиты интересов подозреваемой по уголовному делу П. Им был выписан ордер №80 от 19 июля 2018 года. До следственных действий он виделся с П. наедине, беседовали, решили воздержаться от дачи показаний на основании ст. 51 Конституции РФ. После этого он с П. не встречался, потерпевшего в лицо не знал. В августе 2018 года он узнал, что П. отказалась от его услуг письменно. В ноябре 2018 года к нему обратилась потерпевшая по уголовному делу А., чтобы он защищал её интересы в ходе предварительного расследования дела. Им был выписан ордер №40 от 01 ноября 2018 года. На тот момент он не знал, что П. по данному уголовному делу является подозреваемой. В ходе расследования уголовного дела на вопрос имеет ли он право представлять интересы потерпевшей по уголовному делу, следственные органы ответили, что не противоречит УПК РФ. На имя следователя, расследовавшего данное уголовное дело, в данный момент им написано заявление о самоотводе на основании ст. 72 УПК РФ для принятия решения.

Ознакомившись с заключением Квалификационной комиссии при Адвокатской палате Чувашской Республики, изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы заявления гр. П. и заслушав пояснения адвоката Л., Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики согласился с фактическими обстоятельствами, установленными Квалификационной комиссией, и пришел к следующим выводам:

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» при осуществлении адвокатской деятельности адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

Аналогичная норма содержится в пункте 1 статьи 8 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции (п.п.4 п.1 ст.7 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").

Адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение, если он оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица (подп. 2 п. 4 ст. 6 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").

Согласно пункту 2 статьи 5 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия.

Адвокат обязан уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц (подпункт 2 статьи 8 Кодекса).

Адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя (п.п.1 п.1 ст.9 Кодекса).

Адвокат не вправе оказывать юридическую помощь в условиях конфликтов интересов доверителей (п.п.10 п. 1 ст. 9 Кодекса).

Адвокат не вправе быть советником, защитником или представителем нескольких сторон в одном деле, чьи интересы противоречат друг другу (п.1 ст.11 Кодекса).

Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 Кодекса).

На основании п.1 ст. 23 Кодекса разбирательство в квалификационной комиссии осуществляется на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства.

При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.

Согласно имеющимся в материалах дисциплинарного производства копии ордера адвоката №80 от 19 июля 2018 года и копии постановления о назначении защитника от 19 июля 2018 года адвокат Л. по назначению на основании ст. 51 УПК РФ через Центр СЮП АП ЧР принял на себя с 19.07.2018 года защиту интересов гр. П. в ходе расследования уголовного дела № ____ в отделе дознания ОМВД России по г.Н-ск. В тот же день, 19.07.2018 года, с участием адвоката Л. проводилось следственное действие в отношении П., а именно допрос её в качестве подозреваемой, о чём свидетельствует имеющаяся копия протокола от 19.07.2018 года, в котором адвокат Л. указан как участвующий в допросе, с его подписью в качестве защитника. Однако позднее, 25.07.2018 года, П. заключила соглашение с другим адвокатом и отказалась от услуг адвоката Л. Ходатайство П. удовлетворено дознавателем в полном объеме 07.08.2018 года, о чём адвокату Л. было сообщено путем направления уведомления.

В ноябре 2018 года к адвокату Л. обратилась за оказанием юридической помощи гр. А., с которой им 01.11.2018 года было заключено соглашение, о чём свидетельствует копия ордера адвоката Л. №40 от 01.11.2018 года, который им был выдан и приложен в материалы уголовного дела для его участия в качестве представителя потерпевшей А. в ходе предварительного следствия и судах.

На заседании Квалификационной комиссии адвокат Л. пояснил, что не был осведомлен о конкретных фактах дела, по которому к нему обратилась А., не знал, кто является противоположной стороной в данном уголовном деле - подозреваемым.

Позже выяснилось, как утверждает адвокат Л., что противоположной стороной в уголовном деле - подозреваемой, по которому его новый доверитель А. потерпевшая, является его бывший доверитель П., на осуществление защиты которой он был назначен в порядке ст. 51 УПК РФ.

Таким образом, с момента подписания данного соглашения адвокат Л . участвовал в четырёх следственных действиях в качестве представителя потерпевшей А, 19.11.2018г. (ознакомление потерпевшей А. и адвоката Л. с постановлением о назначении судебной экспертизы), 23.11.2018 г. (ознакомление потерпевшей А. и адвоката Л. с заключением эксперта), 26.03.2019 г. (ознакомление потерпевшей А. и адвоката Л. с постановлением о назначении судебной экспертизы), 26.03.2019 г. (ознакомление потерпевшей А. и адвоката Л. с заключением эксперта), что подтверждается письменными доказательствами.

Приняв на себя обязанность по осуществлению защиты подозреваемой П. на предварительном следствии по уголовному делу о краже, адвокат Л. впоследствии заключил соглашение на участие в качестве представителя потерпевшей А. в том же уголовном деле, то есть участвовал на стороне лица, чьи интересы в этом уголовном деле были противоположны интересам подозреваемой П.

Совет соглашается с утверждениями Квалификационной комиссии в том, что если у адвоката уже есть доверитель, интересы которого напрямую противоречат интересам обратившегося к нему другого доверителя, адвокат должен отказаться представлять интересы второго доверителя. Даже после окончания отношений между адвокатом и доверителем по делу адвокат не имеет права представлять интересы нового доверителя, если они противоречат интересам бывшего доверителя и если адвокат получил от прежнего доверителя конфиденциальные сведения, которые имеют существенное значение для дела второго доверителя. Адвокат несет по отношению к первому доверителю бессрочную обязанность сохранения конфиденциальности сведений, которая не устраняется по окончании отношений между доверителем и его поверенным по делу. При этом не имеет значения давали ли подозреваемая П. какие-либо показания по факту ее подозрения в совершении кражи имущества А. с участием адвоката Л. или отказалась от дачи показаний.

Ведение адвокатом дела против гражданина, которого раньше представлял данный адвокат, невозможно. При этом, о каком бы аспекте конфликта интересов ни шла речь (субъектном, юрисдикционном, хронологическом), принципиальными являются обязанность адвоката соблюдать требования законодательства и Кодекса, в том числе запреты на предательство своего доверителя и нарушение режима адвокатской тайны.

Адвокат обязан надлежаще поступать в ситуации, когда имеет место поручение лица, интересы которого противоречат интересам бывшего доверителя.

Более того, в процессе оказание юридической помощи доверителя, владея конфиденциальной информацией, полученной в ходе допроса подозреваемой П. с его участием, адвокат Л. был обязан предвидеть возникновение конфликта интересов и уже на этапе консультирования прекратить какое-либо общение с потерпевшей А. и отказаться от принятия поручения.

Адвокат всегда должен следовать общим этическим правилам своей профессии, никогда не предавать доверителя и не нарушать правовой режим адвокатской тайны.

Совет признает установленным Квалификационной комиссией факт нарушения адвокатом Л. норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката и соглашается с выводами Квалификационной комиссии в том, что вышеуказанные обстоятельства нашли свое полное подтверждение.

Кроме того, по итогам дисциплинарного разбирательства Совет отмечает, что допущенный адвокатом Л. дисциплинарный проступок является следствием сознательного неисполнения адвокатом Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Таким образом, в действиях адвоката Л. усматриваются нарушения норм, предусмотренные подпунктами 1 и 4 пункта 1 статьи 7, подпунктом 2 пункта 4 статьи 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и пунктом 1 статьи 8, подпунктом 10 пункта 1 статьи 9, пунктом 1 статьи 11 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившиеся в недобросовестном, непринципиальном исполнении своих обязанностей, в несоблюдении Кодекса профессиональной этики адвоката, в принятии поручения в качестве представителя потерпевшей А. в уголовном деле, в котором участвовал в качестве защитника подозреваемой П.

При определении меры ответственности, Совет палаты принимает во внимание то обстоятельство, что адвокат Л. не имеет дисциплинарных взысканий. Исходя из изложенного, Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики считает необходимым применить к адвокату Л. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающую требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА.

2. Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики согласился с заключением Квалификационной комиссии о том, что адвокат Х. нарушил нормы законодательства об адвокатской деятельности, выразившиеся в недобросовестном, неквалифицированном и непринципиальном исполнении своих обязанностей при защите прав и законных интересов доверителя Г., а именно в не заявлении ходатайства о незаконном проведении допроса подозреваемого Г. в ночное время, в не выяснении обстоятельств задержания Г. и не уточнении применялись ли незаконные методы при проведении следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий, в не выяснении какие показания давались Г. ранее, в даче объяснения в К-м МСО СУ СК РФ по Чувашской Республике по материалу пр-№_____ по обстоятельствам, ставшим ему известными в связи с оказанием им юридической помощи в рамках уголовного дела №__ подозреваемому Г.

Поводом для возбуждения дисциплинарного производства явилось поступившие в Адвокатскую палату Чувашской Республики жалоба гражданина Г., в которой указывается следующее. 18 октября 2017 года старшим следователем СО Отдела ОМВД России по г. К. было вынесено постановление о назначении для защиты его интересов защитника по уголовному делу №__ (ч. 2 ст. 167 УК РФ) адвоката Х. Данное уголовное дело было возбуждено 11 января 2017 года по факту поджога жилого дома в отношении неустановленного лица. В ходе предварительного следствия должностными лицами в течение продолжительного времени не было установлено лицо, причастное к поджогу дома. 18 октября 2017 года 09 часов 30 минут он был незаконно задержан оперативными сотрудниками полиции, в последующем доставлен в здание ОМВД по г. К. и в отношении него были применены противоправные деяния. В здании отдела полиции сотрудники полиции его пытали, избивали и под диктовку около 20 часов 30 минут этого же дня заставили написать явку с повинной в совершении преступления - поджога жилого дома. После регистрации в КУСП заявления о явки с повинной, следователем для проведения следственного действия - его допроса, был вызван «карманный» адвокат Х. Так как было ночное время после 22 часов, следователь привез адвоката из дома на своем личном автомобиле. По прибытии в отдел полиции адвокат Х. даже не поинтересовался у него в связи с чем им была написана явка с повинной. Адвокатом не было предложено повременить с допросом в качестве подозреваемого лица и отказаться от дачи каких-либо показаний на основании ст.51 Конституции РФ. Допрос в отношении него проводился в ночное время незаконно и необоснованно, а адвокат наоборот способствовал следствию для закрепления процессуальных действий по уголовному делу. После допроса в отношении него была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. 28 октября 2017 года в отношении него мера пресечения начальником следственного отдела ОМВД по г. К. была отменена, т.к. ему не было предъявлено обвинение. После отмены постановления об изменении меры пресечения он начал ездить по регионам России на заработки, т.к. в отношении него уголовное преследование было прекращено или приостановлено, в связи с недоказанностью его вины в совершении преступления. 20 сентября 2018 года он был незаконно задержан сотрудниками полиции, из-за того, что якобы он находился в розыске. На другой день его доставили в К-й районный суд Чувашской Республики для изменения меры пресечения. В ходе судебного процесса 21 сентября 2018 года адвокатом Х. не было предпринято никаких мер по защите его прав и интересов. Защитником суду не было представлено никаких доказательств, что им никаких нарушений меры пресечения не допущено, т.е. адвокат не представил суду постановление об отмене постановления об изменении меры пресечения от 28 октября 2017 года. Заявитель Г. считает, что адвокат Х. нарушил ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», т.к. им не были изучены материалы уголовного дела, и он не владел ситуацией и обстановкой по данному уголовному делу. 24 сентября 2018 года он позвонил в К-ю коллегию адвокатов Чувашской Республики по телефону 8------300 к адвокату Х., но его на месте не оказалось. После того, как он пояснил, что ему необходимо связаться с адвокатом, т.к. оставались считанные часы для подачи апелляционной жалобы на постановление суда от 21 сентября 2018 года об изменении меры пресечения, ему дали его сотовый номер телефона 8927------. После этого, в 13 часов 18 минут он позвонил по указанному номеру телефона и связался с адвокатом Х., объяснив ему свою позицию и сказал, чтобы он написал апелляционную жалобу на постановление об имении меры пресечения. Адвокатом Х. были сказаны следующие слова в ответ... «пусть сидит на домашнем аресте, тебе так будет лучше и не будешь бегать и скрываться от сотрудников полиции...». Он потребовал, чтобы адвокат Х. написал жалобу пояснив, что он не скрывался и есть документ об отмене постановления об изменении меры пресечения от 28 октября 2017 года. Так как адвокат не внушил никакого доверия, ему самому пришлось написать апелляционную жалобу на постановление суда от 21 сентября 2018 года в Верховный суд Чувашской Республики и направить заказным письмом через почтовое отделение связи.

По факту нанесения ему побоев в Следственном комитете по г. К находятся материалы проверки пр-№____. Факт его избиения 18.10.2017г. должностными лицами был зафиксирован травматологом К-й городской больницы и заключением судебной медицинской экспертизы. Адвокатом Х. по данному факту не было предпринято никаких мер, по подготовке и направлению разного рода жалоб и заявлений в госорганы. Адвокат Х. не согласовав с Адвокатской палатой Чувашской Республики, в нарушение адвокатской этики дал показания по материалу пр-№___ против него и его показания послужили поводом о вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела следователем следственного комитета по материалу пр-№_____. На основании изложенного, заявитель Г. просит рассмотреть его обращение, провести проверку по изложенным им доводам и привлечь адвоката Х. к ответственности.

Ознакомившись с заключением Квалификационной комиссии при Адвокатской палате Чувашской Республики, изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы жалобы гр. Г. и заслушав пояснения адвоката Х., Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики согласился с фактическими обстоятельствами, установленными Квалификационной комиссией и пришел к следующим выводам:

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» при осуществлении адвокатской деятельности адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

Адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (п.п.4 п.1 ст.7 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").

Согласно пункту 2 статьи 5 Кодекс профессиональной этики адвоката адвокат должен избегать действий (бездействий), направленных к подрыву доверия.

Адвокат не вправе давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей (п.6 ст. 6 Кодекса).

При осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и Кодексом, уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи (п.1 и 2 ст.8 Кодекса).

Адвокат не вправе действовать вопреки законным интересам доверителя, оказывать ему юридическую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды (п.п. 1 п.1 ст.9 Кодекса).

Адвокат не вправе разглашать без согласия доверителя сведения, сообщенные им адвокату в связи с оказанием ему юридической помощи, и использовать их в своих интересах или в интересах третьих лиц (подпункт 4 пункта 1 статьи 9 Кодекса).

Адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю (пункт 1 статьи 8 Кодекса). Профессиональная тайна адвоката (адвокатская тайна) обеспечивает иммунитет доверителя, представленный последнему Конституцией Российской Федерации (пункт 1 статьи 6 Кодекса).

Адвокат не может быть освобожден от обязанности хранить профессиональную тайну никем, кроме доверителя (пункт 3 статьи 6 Кодекса).

Обязанности адвоката, установленные действующим законодательством, при оказании им юридической помощи бесплатно в случаях, предусмотренных законодательством, или по назначению органа дознания, органа предварительного следствия или суда не отличаются от обязанностей при оказании юридической помощи за гонорар (п.8 ст.10 Кодекса).

Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 Кодекса профессиональной этики адвоката).

В рамках первого свидания с подозреваемым, обвиняемым адвокату следует выяснить обстоятельства задержания и уточнить, проводился ли допрос в отсутствие адвоката и применялись ли незаконные методы при проведении следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий (п. «г» ч.4 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве).

Совет соглашается с Квалификационной комиссией и считает установленным факт нарушения вышеуказанных норм федерального закона и Кодекса адвокатом Х .

Данные факты нашли полное подтверждение, в том числе и копиями письменных доказательств, представленных в дисциплинарное производство сторонами.

Так, из имеющихся материалов дисциплинарного производства, пояснений представителя Г. – В.А.Н. и пояснений адвоката Х. следует, что последний действительно 18 октября 2017 года, включенный в Список адвокатов по оказанию субсидируемой юридической помощи в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда в порядке статей 50 и 51 УПК РФ, по требованию координатора Центра СЮП АП ЧР принял на себя защиту интересов Г. в качестве защитника по назначению. 18.10.2017 года ст. следователем СО Отдела МВД России по г. К. было вынесено постановление о назначении для защиты Г. адвоката К-й коллегии адвокатов Чувашской Республики Х. Той же датой адвокатом Х. для участия в следственных действиях в качестве защитника Г. был выписан ордер №4614 и в дальнейшем предоставлен ст. следователю СО Отдела МВД России по г. К. В тот же день 18.10.2017 года в Отделе МВД России по г. К с участием адвоката Х. был проведен допрос Г. в качестве подозреваемого, а также в отношении него была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. Как следует из копии протокола допроса подозреваемого Г. от 18.10.2017 год, указано время начала допроса - 22 ч. 15 мин. и время окончания допроса - 23 ч. 35 мин. В соответствии со ст. 5 УПК РФ ночным временем считается промежуток времени с 22 до 6 часов по местному времени. Согласно ч.3 ст. 164 УПК РФ производство следственного действия в ночное время не допускается. Однако в нарушение данной нормы, адвокат Х. не заявил ходатайство о переносе допроса на утро следующего дня и отсутствии случая, нетерпящего отлагательства для осуществления допроса в ночное время.

Кроме того, 18.10.2017 года во время беседы с Г. наедине, до проведения его допроса, адвокату Х., согласно п. «г» ч.4 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, следовало выяснить обстоятельства его задержания, в том числе и время его задержания, и уточнить, применялись ли незаконные методы при проведении следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий, что им сделано не было. Адвокат Х. в нарушение указанной нормы и Кодекса профессиональной этики адвоката не поинтересовался у своего подзащитного Г. обстоятельствами его задержания, в какой день и какое время он был задержан, сколько времени он находился в отделении полиции до приглашения адвоката, применялись ли к нему сотрудниками полиции противоправные действия, оказывалось ли сотрудниками полиции на него какое-либо давление, при каких обстоятельствах и в каких условиях им была написана явка с повинной, не выяснил у следователя и подзащитного Г. какие показания давались последним ранее, почему будучи допрошенным ранее 25.01.2017 года, он не признавал себя виновным.

Помимо этого, в нарушение норм и не смотря на то, что адвокатом Х. была принята на себя защита прав и интересов гр. Г. в рамках уголовного дела, им 17.04.2018 года было дано объяснение ст. следователю К-го межрайонного следственного управления Следственного комитета РФ по Чувашской Республике К.А.П. по материалу пр-№___ по обстоятельствам, ставшим ему известными в связи с оказанием им юридической помощи Г. в рамках уголовного дела №________. Объяснения адвоката Х. в том числе являлись основанием для отказа в возбуждении уголовного дела по обращению Г. о применении недозволенных методов допроса и нанесению ему ударов сотрудниками полиции 18.10.2017 года и вынесения соответствующего постановления. Из представленной копии заключения от 07.11.2017 года №___ судебно-медицинского эксперта К-го межрайонного отделения судмедэкспертизы БУ «РБСМЭ» Минздрава Чувашии К.Е.Н. следует, что «23.10.2017 года в К-й межрайонный следственный отдел поступило обращение Г. о применении 18.10.2017 года к нему насилия сотрудниками ОМВД РФ по г. К. 20.10.2017 года Г. обратился в БУ «К-й ММЦ» за медицинской помощью». Судебно-медицинским экспертом К-го межрайонного отделения судмедэкспертизы БУ «РБСМЭ» Минздрава Чувашии сделан вывод о том, что у Г. обнаружены повреждения: кровоподтеки в области передней поверхности брюшной стенки, в области передней поверхности грудной клетки слева. Повреждения у Г. могли образоваться не менее от 6 (шести) воздействий внешней силы. Различная локализация повреждений, а именно расположение их в разных плоскостях, исключает возможность получения их одномоментно.

Предусмотренное п.2 части 3 ст. 56 УПК РФ освобождение защитника от обязанности свидетельствовать об обстоятельствах, которые стали ему известны или доверены в связи с его профессиональной деятельностью, служит обеспечению интересов обвиняемого и является гарантией беспрепятственного выполнения защитником возложенных на него функций. УПК не допускает разграничения между допросом адвоката по фактическим обстоятельствам дела или по процессуальным вопросам. Сообщение адвокатом при допросе в качестве свидетеля любых сведений, которые ему стали известны в связи с осуществлением им защиты обвиняемого, ставит под сомнение сохранение адвокатом конфиденциальности полученной им информации, без которой не может быть эффективной юридической помощи. Из Определения Конституционного суда РФ от 29 мая 2007 г. № 516-0-0 следует, что запрет допрашивать адвоката об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с участием в производстве по уголовному делу или в связи с оказанием иной юридической помощи, распространяется на обстоятельства любых событий - безотносительно к тому, имели они место после или до того, как адвокат был допущен к участию в деле в качестве защитника обвиняемого, а также независимо от того, кем решается вопрос о возможности допроса адвоката - судом или следователем.

Пунктом 6 ст.6 Кодекса профессиональной этики адвоката однозначно установлено, что адвокат не вправе давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые ему стали известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей.

Пунктом 4 ст.4 Кодекса профессиональной этики  адвокату предоставлено право в сложной этической ситуации обратиться в Совет палаты за разъяснением, в котором ему не может быть отказано. Однако адвокат Х. в Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики за разъяснением по указанному факту не обратился и о вызове на допрос Совет не уведомил.

С доводами жалобы гр. Г. адвокат Х. не согласился. Адвокат Х. пояснил, как и в заседании Квалификационной комиссии, так и в заседании Совета, что по прибытии в Отдел МВД России по г. К им было получено постановление о возбуждении уголовного дела от ст. следователя У.А.П., после изучения данного постановления он вышел с гражданином Г. из кабинета следователя в коридор, где мог свободно разговаривать с подзащитным. Г. им было разъяснено право, предусмотренное ст.51 Конституции РФ и рекомендовано воздержаться от дачи показаний, на что Г. ответил, что скрывать ему нечего, он написал явку с повинной и желает дать показания. В данной беседе им также был выяснен вопрос о том, что при написании явки с повинной на Г. какого-либо давления со стороны работников полиции не было, он ее дал добровольно.

Однако, как к письменным, так и к устным доводам адвоката Х. о том, что он честно, разумно, квалифицированно и добросовестно отстаивал права и законные интересы доверителя Г., всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, Совет, как и Квалификационная комиссия, относится критически, в связи с тем, что доводы адвоката ничем не подтверждены, им не опровергнуты доводы жалобы Г., не представлено доказательств, подтверждающих выполнением своих профессиональных обязанностей надлежащим образом без нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации, Кодекса профессиональной этики адвоката и Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве.

Таким образом, Совет приходит к выводу о том, что в действиях адвоката Х. содержатся нарушения подпунктов 1 и 4 пункта 1 статьи 7, пункта 2 статьи 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", пункта 1 статьи 8 и пункта 6 статьи 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также пункта «г» части 4 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, выразившиеся в недобросовестном, неквалифицированном и непринципиальном исполнении своих обязанностей при защите прав и законных интересов доверителя Г., а именно в не заявлении ходатайства о незаконном проведении допроса подозреваемого Г. в ночное время, в не выяснении обстоятельств задержания Г. и не уточнении применялись ли незаконные методы при проведении следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий, в не выяснении какие показания давались Г. ранее, в даче объяснения в К-м МСО СУ СК РФ по Чувашской Республике по материалу пр-№___ по обстоятельствам, ставшим ему известными в связи с оказанием им юридической помощи в рамках уголовного дела №___ подозреваемому Г.

При определении меры ответственности Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики рассматривает проступок адвоката Х. как сознательный и тяжкий, поскольку, несмотря на то, что необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 Кодекса профессиональной этики адвоката), адвокат Х., не заботясь о своей чести и достоинстве присущих профессии адвоката, подрывая авторитет адвокатуры в целом явился в следственный орган для дачи объяснений об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей. Действия адвоката Х. Советом по своему характеру признаются грубым несоблюдение законодательства, регулирующего адвокатскую деятельность в Российской Федерации.

Исходя из изложенного, а также принимая во внимание то обстоятельство, что адвокат Х. не имеет дисциплинарных взысканий, Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики посчитал необходимым применить к адвокату Х. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающую требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА.

3. Совет палаты согласился с заключением Квалификационной комиссии о том, что адвокат К. нарушил нормы законодательства об адвокатской деятельности, выразившиеся в нечестном, недобросовестном, неквалифицированном и непринципиальном исполнении своих обязанностей при защите прав и законных интересов доверителя Б., а именно в навязывании своей помощи лицам и привлечении их в качестве доверителей путем использования личных связей с работниками правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами; в несоблюдении процессуального законодательства и не заявлении ходатайства о незаконном проведении следственных действий с подозреваемым Б. в ночное время; в не выяснении отношения подзащитного Б. к предъявляемому обвинению или подозрению в совершении преступления; в несогласовании с подзащитным Б. позиции по делу.

Поводом для возбуждения дисциплинарного производства явилась поступившая в Адвокатскую палату Чувашской Республики жалоба гражданина Б., в которой указывается следующее. 26.09.2019 года он после 21 часа был доставлен сотрудниками полиции к следователю СУ СК РФ по г. Чебоксары Московского района, где его вынудили написать явку с повинной и вынудили дать признательные показания по факту того, что он якобы в 2018 году вступил в половой контакт с несовершеннолетней. Следователем С.С.Н. по телефону был вызван адвокат К., который прибыл через 5 минут после звонка. При этом у него не было возможности созвониться с родителями, чтобы они пригласили для него адвоката. Также он не мог выбрать государственного защитника. Адвокат К. по прибытии в его же присутствии на компьютере следователя распечатал бланк соглашения с его неверными данными, и дал ему на подпись. При этом адвокат К. его не проконсультировал, а лишь сказал, что нужно во всем признаться и под руководством следователя происходила корректировка его показаний. Кроме того, адвокат К. не присутствовал во время проведения допроса. На основании изложенного, заявитель Блинов А.А. просил рассмотреть его обращение.

На заседании Квалификационной комиссии заявитель Б. поддержал доводы жалобы и дополнительно пояснил, что его общение с адвокатом К. было в кабинете следователя и в его присутствии. Никакого конфиденциального общения не было, а при разговоре на улице адвокат К. убедил его в том, что следует указать возраст девочки 14 или 15 лет, чтобы не было обвинения в изнасиловании, как говорил следователь. Он обещал, что в случае дачи таких показаний, можно будет заплатить моральный вред и прекратить дело судебным штрафом. Он доверился адвокату, дал показания такие, как посоветовал адвокат, а в последующем адвокат сообщил, что судебный штраф не получается. Инициатором выезда на место происшествия ночью после его задержания был адвокат К.

Адвокат К. на заседании Квалификационной комиссии подтвердил доводы, изложенные им ранее в письменном объяснении на имя президента АП ЧР. С доводами жалобы Б. он не согласился, пояснив, что Б. сам попросил следователя найти ему адвоката по соглашению. Следователь С.С.Н. позвонил ему на сотовый телефон, сказал, что человек хочет адвоката по соглашению, дал поговорить ему с Б. и тот согласился, чтобы он приехал для его защиты. По прибытии в СО по Московскому району г. Чебоксары СУ СК России по Чувашской Республике он распечатал на принтере следователя текст соглашения, подписал его с Б., за тем вышел с ним на улицу для разговора. Б. ему пояснил, что написал явку с повинной и вину полностью признает. Он ознакомился с явкой с повинной и постановлением о возбуждении уголовного дела, после чего разговаривал с Б., которому им было разъяснено право, предусмотренное ст.51 Конституции РФ и рекомендовано воздержаться от дачи показаний, на что Б. ответил, что вину признает. В данной беседе им также был выяснен вопрос о том, что при написании явки с повинной на Б. какого-либо давления со стороны работников полиции не было, он ее дал добровольно по совету родственников.

На заседании Совета Адвокатской палаты Чувашской Республики 20.12.2019 года заявитель Б. поддержал доводы, изложенные им в жалобе, в полном объеме. Адвокат К. признал в своих действиях нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и Кодекса.

Ознакомившись с заключением Квалификационной комиссии при Адвокатской палате Чувашской Республики от 25.11.2019 г., изучив материалы дисциплинарного производства, выслушав доводы заявителя Б. и заслушав доводы адвоката К., Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики согласился с фактическими обстоятельствами, установленными Квалификационной комиссией и пришел к следующим выводам:

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» при осуществлении адвокатской деятельности адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

Адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (п.п.4 п.1 ст.7 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").

Согласно ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката, профессиональная независимость адвоката, а также убежденность доверителя в порядочности, честности и добросовестности адвоката являются необходимыми условиями доверия к нему. Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия к нему или к адвокатуре. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката.

В силу подп. 6 п. 1 ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе навязывать свою помощь лицам и привлекать их в качестве доверителей путем использования личных связей с работниками судебных и правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами.

Как было установлено Квалификационной комиссией на заседании 25.11.2019 года по рассматриваемому дисциплинарному производству и подтверждается самим адвокатом в письменных объяснениях, адвокат К. выехал на осуществление следственных действий в СО по Московскому району СУ СК РФ по ЧР по телефонному звонку следователя С.С.Н. Таким образом, Совет соглашается с тем, что Комиссией установлен факт того, что адвокат К. принял участие в следственных действиях и оказал правовую помощь заявителям путем использования личных связей с работниками правоохранительных органов и тем самым совершил действия, направленные на подрыв доверия к нему или к адвокатуре.

Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 Кодекса профессиональной этики адвоката).

В рамках первого свидания с подозреваемым, обвиняемым адвокату следует выяснить обстоятельства задержания и уточнить, проводился ли допрос в отсутствие адвоката и применялись ли незаконные методы при проведении следственных действий или оперативно-розыскных мероприятий (п. «г» ч.4 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве).

Как следует из имеющихся материалов дисциплинарного производства, пояснений заявителя Б. и пояснений адвоката К., последний действительно 26 сентября 2019 года по звонку следователя СО по Московскому району СУ СК России по Чувашской Республике С.С.Н. прибыл для принятия на себя защиты интересов Б. в качестве защитника по соглашению. В тот же вечер, после беседы с подозреваемым Б., адвокат К. в кабинете следователя распечатал соглашение, которое было подписано с Б.   Той же датой адвокатом К. для участия в следственных действиях в качестве защитника Б. был выписан ордер №000475 и предоставлен следователю СО по Московскому району СУ СК России по Чувашской Республике С.С.Н.

В тот же день, а именно в ночь с 26.09.2019 года на 27.09.2019 года в СО по Московскому району СУ СК России по Чувашской Республике с участием адвоката К. был проведен допрос Б. в качестве подозреваемого, а также в отношении него была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, была произведена выемка его сотового телефона, проведен дополнительный допрос в качестве подозреваемого, а также проведена проверка показаний на месте.

Как следует из копии протокола первого допроса подозреваемого Б. от 26.09.2019 года, указано время начала допроса - 22 ч. 22 мин. и время окончания допроса - 23 ч. 15 мин.; из копии протокола обыска (выемки) от 27.09.2019 года следует, что время начала обыска (выемки) – 00 час. 30 мин. и время окончания обыска (выемки) – 00 час. 35 мин.; из копии дополнительного допроса подозреваемого Блинова А.А. от 27.09.2019 года следует, что время начала допроса – 00 час. 39 мин., время окончания допроса – 01 час. 21 мин.; из копии протокола проверки показаний на месте от 27.09.2019 года следует, что время начала проверки показаний на месте – 01 час. 50 мин., время окончания проверки показаний на месте – 02 час. 46 мин.

В соответствии со ст. 5 УПК РФ ночным временем считается промежуток времени с 22 до 6 часов по местному времени. Согласно ч.3 ст. 164 УПК РФ производство следственных действий в ночное время не допускается.

Пунктом 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката также предусмотрено, что участвуя в судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего, ходатайствовать об их устранении.

Однако в нарушение указанных норм, адвокат К. не заявил о нарушении процессуальных прав доверителя и ходатайство о переносе допросов и иных следственных действий на утро следующего дня и отсутствии случая, нетерпящего отлагательства для осуществления допроса в ночное время.

Кроме того, в материалах дисциплинарного производства имеется копия протокола явки с повинной Б. от 26.09.2019 года, составленная в отсутствии адвоката К. Из собственноручно написанного текста явки с повинной Б. следует, что потерпевшая до вступления в половую связь сообщила ему, что ей 16 лет. Как следует из объяснения адвоката К., с указанным протоколом явки с повинной он ознакомился до начала проведения следственных действий с его участием, что подтверждается наличием трех подписей адвоката в протоколе явки с повинной. Из копий последующих протоколов допроса подозреваемого Б. следует, что возраст потерпевшей им указывается 13, 14 или 15 лет. При этом, адвокатом К., который в силу профессиональных обязанностей обязан знать диспозицию уголовно-правовой нормы, устанавливающей признаки преступления, предусмотренного ч.1 ст.134 УК РФ (половое сношение с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста), не было задано ни одного уточняющего вопроса в интересах доверителя Б. о возрасте потерпевшей, с целью устранения противоречий с явкой с повинной в пользу доверителя.

26.09.2019 года во время беседы с Б. наедине, адвокату К. следовало обсудить с Б. протокол явки с повинной и его содержание с целью согласования с подзащитным позиции по делу относительно обстоятельств вменяемого деяния и возраста девушки, с которой Б. вступил в половую связь. Показания Б. о его информированности о возрасте девушки имели существенное значение для установления наличия либо отсутствия состава вменяемого преступления. Поскольку отношения между адвокатом и доверителем должны строиться исключительно на доверии, то Б. вправе был рассчитывать на профессиональную и квалифицированную консультацию адвоката при избрании позиции защиты, в том числе относительно возраста потерпевшей. Однако адвокат К. не только избрал неверную позицию защиты, но и способствовал нарушению прав доверителя.

К доводам адвоката К. о том, что он честно, разумно, квалифицированно и добросовестно отстаивал права и законные интересы доверителя Б., всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, Совет, как и Квалификационная комиссия, относится критически, в связи с тем, что доводы адвоката ничем не подтверждены, им не опровергнуты доводы жалобы Б., не представлено доказательств, подтверждающих выполнением своих профессиональных обязанностей надлежащим образом без нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации, Кодекса профессиональной этики адвоката и Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве.

Таким образом, вышеуказанные обстоятельства нашли свое полное подтверждение, и Совет соглашается с выводами Квалификационной комиссии в том, что факт нарушения адвокатом К. норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, Кодекса профессиональной этики адвоката и Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, считается установленным.

Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики усматривает в действиях (бездействии) адвоката К. нарушения норм, предусмотренные подпунктами 1 и 4 пункта 1 статьи 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"; подпунктом 6 пункта 1 статьи 9; пунктом 1 статьи 8; пунктом 1 статьи 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также пунктом «д» части 4 и частью 5 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, выразившиеся в нечестном, недобросовестном, неквалифицированном и непринципиальном исполнении своих обязанностей при защите прав и законных интересов доверителя Б., а именно в навязывании своей помощи лицам и привлечении их в качестве доверителей путем использования личных связей с работниками правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами; в несоблюдении процессуального законодательства и не заявлении ходатайства о незаконном проведении следственных действий с подозреваемым Б. в ночное время; в не выяснении отношения подзащитного Б. к предъявляемому обвинению или подозрению в совершении преступления; в несогласовании с подзащитным Б. позиции по делу.

По итогам дисциплинарного разбирательства Квалификационная комиссия и Совет палаты отмечает, что допущенный адвокатом   К. дисциплинарный проступок является следствием сознательного неисполнения адвокатом Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Исходя из изложенного, а также принимая во внимание то обстоятельство, что адвокат К. не имеет дисциплинарных взысканий, Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики посчитал необходимым применить к адвокату К. меру дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, как в наибольшей степени отвечающую требованию справедливости дисциплинарного разбирательства, предусмотренному п.3 ст.19 КПЭА.

4. Квалификационная комиссия и Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики не согласились с доводами частного постановления судьи Алатырского районного суда ЧР, и прекратили дисциплинарное производство в отношении адвоката К. вследствие отсутствия в ее действиях (бездействиях), описанных в частном постановлении судьи, нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

Так, поводом для возбуждения дисциплинарного производства послужило поступившие в Адвокатскую палату Чувашской Республики частное постановление судьи Алатырского районного суда Чувашской Республики от «__»______2019 года, в котором указывалось следующее.

Приговором Алатырского районного суда Чувашской Республики от «__»______2019 года гражданин Л.А.И. осужден по части 3 статьи 260 УК РФ к лишению свободы сроком на 2 (два) года 6 (шесть) месяцев, со штрафом в размере 300000 (триста тысяч) рублей, с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций в сфере государственного и муниципального надзора и контроля на срок 2 года. На основании частей 1-5 статьи 53.1 УК РФ назначенное Л.А.И. наказание в виде лишения свободы заменено на принудительные работы сроком на 2 (два) года 6 (шесть) месяцев, с удержанием 15% с его заработка в доход государства, которые необходимо перечислять на счет соответствующего территориального органа уголовно-исполнительной системы. В ходе рассмотрения уголовного дела по существу установлено, что в материалах дела имеется протокол допроса подозреваемого Л.А.И. (том 1, листы дела 80-82). В протоколе указано, что подозреваемый Л.А.И. был допрошен старшим следователем СО МО МВД России «Алатырский» Б., с участием адвоката К., в служебном кабинете №42 МО МВД России «Алатырский». В протоколе также указано, что допрос проводился 14 сентября 2018 года в период с 13:30 часов до 14:30 часов, то есть в течение 1-го часа. Перед началом допроса Л.А.И. разъяснены его права, предусмотренные уголовно-процессуальным законом и Конституцией РФ. Участвующим лицам объявлено о применении следователем технических средств - персонального компьютера, видеокамеры и принтера. При этом, в протоколе имеются подписи адвоката К. В то же время, в материалах дела имеется диск с видеозаписью допроса подозреваемого Л.А.И. от 14 сентября 2018 года, просмотренный судом в ходе судебного разбирательства, из которой следует, что допрос на диске длится 21 минуту 22 секунды. На видеозаписи изображен диалог двух лиц, где следователь Б., находясь в кабинете, печатает на компьютере и производит допрос Л.А.И., без присутствия адвоката. На видеозаписи отсутствует эпизод о том, что подозреваемому разъяснены права и обязанности, что протокол тем прочитан. Постановлением суда от 11 февраля 2019 года протокол допроса подозреваемого Л.А.И. от 14 сентября 2018 года (том 1 листы дела 80-82) признан недопустимым доказательством по настоящему уголовному делу, по тем основаниям, что допрос подозреваемого проведен следователем с нарушением требований УПК РФ.

Согласно части 4 статьи 29 УПК РФ, если в судебном рассмотрении дела будут выявлены обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, нарушению прав и свобод граждан, а также другие нарушения закона, допущенные при производстве дознания, предварительного следствия или при рассмотрении уголовного дела нижестоящим судом, то суд вправе вынести частное определение или постановление, в котором обращается внимание соответствующих организаций и должностных лиц на данные обстоятельства и факты нарушений закона, требующие принятия необходимых мер.

Поскольку старшим следователем СО МО МВД России «Алатырский» Б. допрос Л.А.И. в качестве подозреваемого проведен с нарушением требований УПК РФ, что повлекло за собой исключение протокола допроса подозреваемого из числа доказательств по делу, как полученного с нарушением требований УПК РФ. На основании изложенного, судья Алатырского районного суда Чувашской Республики считает необходимым обратить внимание руководителя Адвокатской палаты Чувашской Республики на факт грубейшего нарушения адвокатом, подписавшим протокол допроса, адвокатской этики по уголовному делу.

Впоследствии, по письменному запросу президента АП ЧР, судьей Алатырского районного суда ЧР был представлен DVD-диск с копией видеозаписи допроса подозреваемого Л.А.И. по уголовному делу №______.

Из письменных объяснений адвоката К. от 15.03.2019 г., представленных в адрес президента АП ЧР по существу информации, содержащейся в частном постановлении судьи Алатырского районного суда ЧР, нижеследовало (дословно).

14.09.2018 г. по распределению координатора Центра субсидируемой юридической помощи Адвокатской палаты ЧР на основании ордера № ___ от _____2018 г. мной осуществлялась защита интересов Л.А.И., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.260 УК РФ. В книге регистрации посетителей №___ МО МВД РФ «Алатырский», начата 16 августа 2018 г., окончена 27 сентября 2018 года, имеется запись за №____ от 14 сентября 2018 года о том, что учтен посетитель адвокат К. к следователю Б. (подтверждается выпиской из журнала №____). Перед началом допроса от старшего следователя СО МО МВД РФ «Алатырский» Б. получено постановление о назначении защитника, затем с подозреваемым Л.А.И. проведено свидание наедине, в ходе которого дана устная консультация с разъяснением цели свидания, полномочий адвоката, включая запрет защитнику разглашать сведения, ставшие известными в связи с осуществлением защиты, разъяснена суть подозрения, разъяснено право отказаться от дачи показаний, рекомендовано воспользоваться этим правом, разъяснены права, предусмотренные ст.46 УПК РФ, выяснено, нет ли препятствий к допросу по состоянию здоровья. Л.А.И.   пояснил, что жалоб на состояние здоровья не имеет, рассказал о событиях, которые стали причиной возбуждения уголовного дела, выразил желание дать показания. Л.А.И. дана устная консультация   в части дачи показаний с целью исключения самооговора и вменения дополнительного квалифицирующего признака «группой лиц». Допрос подозреваемого длился с 13 часов 30 минут до 14 часов 30 минут. После установления следователем данных о личности подозреваемого, объявлено о применении технических средств, компьютера, видеокамеры, принтера. Перед началом допроса следователем подозреваемому Л.А.И. сначала разъяснены права, предусмотренные ст.46 УПК РФ, ст.51 Конституции РФ. Каждое разъяснение удостоверялось подписью подозреваемого Л.А.И. Видеозапись сначала проводилась из рук следователя общим планом, затем видеокамера установлена на сейф, направлена на подозреваемого Л.А.И. Протокол следственного действия был удостоверен подписями подозреваемого Л.А.И. и моей подписью. Нарушений прав подозреваемого в ходе вышеуказанного допроса не допускалось. По моей просьбе следователь Б. выдал мне копию протокола допроса и постановления об избрании меры пресечения для формирования адвокатского производства. В этот же день 14.09.2018 года непосредственно после допроса подозреваемого и избрания ему меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, произведен выезд в Алатырский район в с. Н_______ (около 40 км. по бездорожью), а затем в лес в квартал 5 Ш-го лесничества (около 10 км), где в присутствии понятых произведена проверка показаний на месте с составлением фототаблицы, с участием подзащитного Л.А.И., понятых и моим (адвоката) участием (подтверждается приложенной фототаблицей). После чего Л.А.И. отправился домой в с. С-но. Впоследствии Л.А.И. отказался от моей юридической помощи, заключил соглашение с другим адвокатом. В соответствии с объяснениями следователя Б., данными в ходе служебной проверки, копия которого предоставлена по моему ходатайству, при копировании видеозаписи с носителя (видеокамеры) на диск, запись скопирована не вся, часть фрагмента записи не сохранилась (копия объяснения прилагается). К объяснению адвоката К. были приложены: - материалы адвокатского производства (копия постановления о назначении защитника; копия протокола допроса подозреваемого; копия постановления об избрании меры пресечения; копия протокола проверки показаний на месте; копия фототаблицы); –  копия рапорта следователя Б.; – копия объяснения следователя Б. на имя министра внутренних дел ЧР; – выписка из журнала учета посетителей МО МВД РФ «Алатырский».

На заседании Квалификационной комиссии 29.04.2019 года адвокат К. подтвердила доводы, изложенные ею в объяснении, отрицая свое отсутствие на допросе.

Квалификационная комиссия при Адвокатской палате Чувашской Республики на заседании 29.04.2019 г., руководствуясь п.7 ст.33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и п.п.2 п.9 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката, вынесла заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката К. вследствие отсутствия в ее действиях (бездействиях), описанных в частном постановлении судьи Алатырского районного суда ЧР от от «__»______2019 года, нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

Ознакомившись с заключением Квалификационной комиссии при Адвокатской палате Чувашской Республики, изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы частного постановления судьи Алатырского районного суда Чувашской Республики и пояснения адвоката К., Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики согласился с фактическими обстоятельствами, установленными Квалификационной комиссией и пришел к следующим выводам:

В соответствии с подпунктом 1 части 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» при осуществлении адвокатской деятельности адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

Аналогичная норма содержится в пункте 1 статьи 8 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта РФ, Федеральной палаты адвокатов РФ, принятые в пределах их компетенции (п.п. 4 ч.1 ст.7 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ").

Участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду (ч.1 ст. 12 Кодекса).

Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката (ч. 2 и 3 ст.5 Кодекса). Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 Кодекса).

Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката (п.1 ст.18 Кодекса).

Согласно презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой и обязанность доказывания вины адвоката в нарушении норм ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», Кодекса профессиональной этики адвоката, в неисполнении либо ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей лежит на заявителе (участник дисциплинарного производства, требующий привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности). Заявитель, требующий привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.

Совет соглашается с утверждением Квалификационной комиссии в том, что заявителем не предоставлено совокупности достоверных доказательств, обосновывающие его утверждения о том, что адвокат К., фактически не присутствуя в ходе проведения 14 сентября 2018 года следователем Б. допроса подозреваемого Л.А.И., подписала данный протокол допроса, и тем самым якобы нарушила требования ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», Кодекса профессиональной этики адвоката.

Так, адвокат К. в своих письменных объяснениях и 29.04.2019 года в ходе заседания Квалификационной комиссии последовательно утверждала, что 14 сентября 2018 года по распределению координатора Центра субсидируемой юридической помощи Адвокатской палаты ЧР прибыла в МО МВД РФ «Алатырский» для осуществления в порядке ст. 50-51 УПК РФ защиты интересов Л.А.И., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.260 УК РФ. Перед началом допроса с подозреваемым Л. проведено свидание наедине, выяснено у него добровольно ли им дана явка с повинной в совершении преступления, дана устная консультация, разъяснена суть подозрения, разъяснено право отказаться от дачи показаний, рекомендовано воспользоваться этим правом, выяснено нет ли препятствий к допросу по состоянию здоровья. Л.А.И.   пояснил, что жалоб на состояние здоровья не имеет, рассказал о событиях, которые стали причиной возбуждения уголовного дела, пояснил о добровольности дачи им явки с повинной и выразил желание дать показания в качестве подозреваемого. После установления следователем Б. данных о личности подозреваемого, объявлено о применении технических средств - компьютера, видеокамеры, принтера. Перед началом допроса следователем подозреваемому Л.А.И. сначала разъяснены права, предусмотренные ст.46 УПК РФ, ст.51 Конституции РФ. Каждое разъяснение удостоверялось подписью подозреваемого Л.А.И. Видеозапись сначала проводилась из рук следователя общим планом, а затем видеокамера установлена на сейф и направлена на Л.А.И. Допрос подозреваемого длился с 13 часов 30 минут до 14 часов 30 минут.

Совет отмечает, что в ходе заседания Квалификационной комиссии 29.04.2019 года адвокат К. дополнительно пояснила, что во время производства допроса Л.А.И. она постоянно находилась в кабинете следователя за соседним столом вне пределов фиксации объективом видеокамеры процесса дачи показаний подозреваемым (как выяснилось впоследствии). Нарушений прав подозреваемого в ходе вышеуказанного допроса не допускалось, протокол был прочитан лично подозреваемым Л.А.И., удостоверен его подписью и подписью защитника, замечаний и возражений по поводу проведения следственного действия от него не поступало. После окончания допроса подозреваемого Л.А.И. следователем была воспроизведена и участниками следственного действия быстро просмотрена (фрагментарно) видеозапись данного допроса непосредственно на носителе - видеокамере. Замечаний и возражений по поводу просмотренной видеозаписи допроса от подозреваемого Л.А.И. также не поступало. В тот момент видеозапись допроса подозреваемого Л.А.И следователем Б. не копировалась с носителя (видеокамеры) на DVD-диск для последующего приобщения к протоколу допроса, так как в этот же день 14.09.2018 года, непосредственно после окончания допроса подозреваемого и избрания ему меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, необходимо было осуществить выезд в с. Н. Алатырского района (около 40 км. по бездорожью), а затем в лесной массив в квартале 5 Ш-го лесничества (еще около 10 км) в целях проведения на месте преступления проверки показаний подозреваемого, где Л.А.И. воспроизвел свои ранее данные показания в качестве подозреваемого в присутствии понятых, защитника (адвоката К.) и с составлением фототаблицы к протоколу. Впоследствии Л.А.И. отказался от ее юридической помощи, заключил соглашение с другим адвокатом, в связи с чем она более не принимала участия в качестве защитника в ходе предварительного следствия по данному уголовному делу.

При этом, Квалификационной комиссией в заседании 29.04.2019 года также установлены следующие обстоятельства, с которыми соглашается Совет.

В книге регистрации посетителей №___ МО МВД РФ «Алатырский», имеется запись за №--- от 14 сентября 2018 года о том, что учтен посетитель - адвокат К. к следователю Борисову А.В. (подтверждается приложенной адвокатом выпиской из журнала №----).

Из имеющегося протокола допроса подозреваемого Л.А.И. от 14.09.2018 года прямо следует, что допрос осуществляется в служебном кабинете №42 МО МВД РФ «Алатырский» с 13 часов 30 минут до 14 час. 30 минут с участием защитника К.А.В., объявлено следователем о применении технических средств (компьютера, видеокамеры, принтера) и перед началом допроса подозреваемому Л.А.И. разъяснены права, предусмотренные ст.46 УПК РФ, ст.51 Конституции РФ. Каждое объявление и разъяснение удостоверено подписью подозреваемого Л.А.И. Протокол прочитан им лично, замечаний (возражений, дополнений) по поводу проведения следственного действия от подозреваемого Л.А.И. не поступало (в том числе о том, что в ходе его допроса защитник - адвокат К. фактически не присутствовала). Протокол допроса удостоверен подписями подозреваемого Л.А.И. на каждом листе и подписями защитника – адвоката К. (подтверждается представленной адвокатом копией протокола допроса подозреваемого Л. от 14.09.2018 года).

Из изученного протокола проверки показаний на месте от 14.09.2018 года следует, что проверка показаний подозреваемого Лысова А.И. на месте преступления начата в 17 часов 00 минут и окончена в 18 часов 00 минут с участием понятых и защитника К., осуществляется в с. Н. Алатырского района и в лесу квартала №5 выдела №3 Ш-го участкового лесничества Минприроды ЧР, с применением фотоаппарата и рулетки (то есть проведена непосредственно сразу же после окончания допроса подозреваемого Л.А.И. с учетом необходимого времени для прибытия к месту проведения проверки показаний). К протоколу прилагается фототаблица. Перед началом следственного действия подозреваемому Л.А.И. и понятым разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 60, 46 УПК РФ, ст.51 Конституции РФ. Каждое объявление и разъяснение удостоверено подписью понятых и подозреваемого Л.А.И., протокол проверки показаний на месте оглашен следователем вслух, замечаний (возражений, дополнений) по поводу проведения следственного действия от подозреваемого и иных участников не поступало, протокол удостоверен подписями понятых, подозреваемого Л .А.И., защитника-адвоката К. Из приложенной к данному протоколу фототаблицы однозначно усматривается, что в ходе проверки показаний подозреваемого на месте преступления (в лесном массиве квартала №5 выдела №3 Ш-го участкового лесничества Минприроды ЧР) зафиксированы понятые (две женщины), подозреваемый Л.А.И., защитник-адвокат К. (подтверждается представленной адвокатом копией протоколом проверки показаний на месте от 14.09.2018 года с приложенной фототаблицей к нему).

Из рапорта начальника отделения СО МО МВД России «Алатырский» Б. от 06.03.2019 года на имя начальника СО МО МВД России «Алатырский», а также из письменных объяснений Б от 06.03.2019 года на имя Министра внутренних дел Чувашской Республики (подтверждается представленными адвокатом копиями) следует, что действительно 14.08.2019 года им проводился допрос в качестве подозреваемого Л. с применением видеозаписи следственного действия. В следственном действии в качестве защитника участвовала адвокат К. Видеозапись применялась от начала до конца допроса и разъяснялись все права, обязанности и требующие выяснения обстоятельства. Протокол допроса был удостоверен подписями подозреваемого Л.А.И. и защитника К. После проведенного допроса при копировании видеозаписи с носителя (видеокамеры) на диск было установлено, что перекопировалась не вся видеозапись, часть фрагмента записи не сохранилась. Ввиду того, что в протоколе следственного действия было указано на то, что применялась видеозапись, то перекопированная видеозапись была приобщена к протоколу допроса подозреваемого Л. в том виде в каком имелась.

Из представленной заявителем и содержащейся на DVD-диске копии видеозаписи допроса подозреваемого Л.А.И. от 14.09.2018 года следует, что допрос на DVD-диске длится 21 минуту 22 секунды, на видеозаписи допроса изображен диалог двух лиц - следователя Б., печатающего на компьютере в служебном кабинете и производящего допрос подозреваемого Л.   Видеокамера находиться в статичном положении и направлена на следователя и подозреваемого Л.А.И., адвокат К. не видна на данной части видеозаписи в ракурсе производимой объективом камеры видеосъемки. При этом, на представленной заявителем видеозаписи допроса отсутствует эпизод о том, что подозреваемому Л.А.И. разъяснены права и обязанности, какие лица участвуют при производстве данного следственного действия (то есть отсутствует начало видеозаписи допроса), а также отсутствует эпизод о том, что протокол допроса прочитан участниками и замечаний не имеется (то есть отсутствует конечная часть видеозаписи допроса).

Совет соглашается с утверждениями Квалификационной комиссии в том, что заявителем представлена и непосредственно изучена только часть видеозаписи протокола допроса подозреваемого Л.А.И. от 14.09.2018 года, касающаяся изложения последним следователю Б. непосредственных обстоятельств совершенного им преступления, без начальной и конечной частей видеозаписи допроса.

Совет, как и Квалификационная комиссия, отмечает и считает установленным, с учетом имеющихся в материалах дисциплинарного производства доказательств, тот факт, что видеозапись допроса подозреваемого Л.А.И. от 14.09.2018 года сохранилась не в полном объеме и соответственно не в полном объеме была впоследствии перекопирована следователем Б. с носителя (видеокамеры) на приобщенный к протоколу данного допроса DVD-диск, по неизвестным адвокату К. причинам и по не зависящим от нее обстоятельствам.

Кроме того, Совет соглашается с выводами Квалификационной комиссии и в следующем.

Деятельность дисциплинарных органов адвокатских палат субъектов Российской Федерации по своей природе является правоприменительной, основанной на предписаниях Федерального закона от 31 мая 2002 года №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

Квалификационная комиссия и совет палаты в пределах своей компетенции самостоятельно определяют круг обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дисциплинарного производства, а выводы каких-либо иных органов, в том числе и судов, по смыслу закона, не могут иметь преюдициального значения для дисциплинарных органов адвокатской палаты в части доказанности действий (бездействия) адвоката и их юридической оценки.

Конституционный суд РФ в Определении от 15 июля 2008 года №456-0-0 об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Плотникова Игоря Валентиновича и Хырхырьяна Максима Арсеновича на нарушение их конституционных прав ч. 4 ст. 29 УПК РФ указал, что «сообщение суда (судьи) в адрес адвокатской палаты является одним из поводов для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката (подп. 4 п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката). Установление же оснований для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности отнесено законодателем к компетенции органов адвокатского сообщества, для которых частное определение или постановление суда не имеет преюдициальной силы (подп. 9 п. 3, п. 7 ст. 31, п. 7 ст. 33 Федерального закона от 31 мая 2002 года №63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»).

Таким образом, облечение судьей своего сообщения в форму частного постановления никаких дополнительных правовых предпочтений или преимуществ не создает, для целей дисциплинарного производства является юридически нейтральным, преюдициальной силы не имеет. Однако нерассмотрение дисциплинарными органами адвокатской палаты субъекта Российской Федерации такого сообщения могло бы быть, в свою очередь, расценено как проявление неуважения к суду и как неисполнение функций, возложенных на них Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодексом профессиональной этики адвоката.

В абзаце 3 пункта 2.6. Разъяснения Комиссии по этике и стандартам Федеральной палаты адвокатов от 19 апреля 2017 года по вопросам применения п.3 ст. 21 КПЭА также указано, что в ходе дисциплинарной процедуры органы адвокатской палаты руководствуются материальными нормами, содержащимися в Федеральным законе «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодексе профессиональной этики адвоката, и реализуют данную процедуру в соответствии с правилами, указанными в данных нормативных актах. Органы адвокатской палаты не руководствуются при этом нормами уголовного права и не применяют уголовно-процессуальное законодательство.

В официально опубликованном кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 8 февраля 2007 года (дело № 33-о07-1) при анализе положений части 4 ст. 29 УПК РФ отмечено, что «основанием для вынесения частного постановления являются установленные в ходе судебного разбирательства нарушения закона, допущенные должностными лицами», к числу которых адвокаты не относятся (см.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 4. С. 30-31).

С учетом письменных и устных пояснений адвоката К., представленных ею иных вышеуказанных письменных доказательств, в совокупности подтверждающих ее доводы о фактическом участии 14 сентября 2018 года в ходе допроса подозреваемого Л.А.И. в качестве защитника последнего, а также учитывая отсутствие в распоряжении Совета полной видеозаписи допроса подозреваемого Л.А.И., Совет приходит к выводу об отсутствии в материалах дисциплинарного производства надлежащих и достоверных доказательств, подтверждающих нарушение адвокатом К. требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката при обстоятельствах, изложенных в частном постановлении судьи.

Совет соглашается с Квалификационной комиссией в том, что имеющиеся в материалах дисциплинарного производства частное постановление судьи Алатырского районного суда ЧР от «__»______2019 года само по себе не доказывает и не устанавливает факт безусловного не участия адвоката К. 14 сентября 2018 года в ходе допроса подозреваемого Лысова А.И. в качестве защитника последнего.

Из анализа и смысла частного постановления судьи следует, что постановлением суда от «__»______2019 года протокол допроса подозреваемого Л.А.И. от 14 сентября 2018 года признан недопустимым доказательством по уголовному делу по тем основаниям, что допрос подозреваемого проведен следователем с нарушением требований УПК РФ, выразившихся в том, что на исследованной в ходе судебного следствия частичной видеозаписи допроса подозреваемого (содержащейся на приобщенном следователем к протоколу допроса DVD-диске), не видна участвующий в допросе защитник-адвокат К. в ракурсе производимой объективом камеры видеосъемки, а также отсутствует эпизод о том, что подозреваемому разъяснены права, обязанности и что протокол им прочитан.

При этом, судом достоверно не устанавливался сам факт непосредственного участия (не участия) адвоката К.А.В. 14 сентября 2018 года в ходе допроса подозреваемого Л.А.И. в качестве защитника последнего, а судом только лишь оценивалась содержащаяся на приобщенном к протоколу DVD-диске частичная видеозапись допроса подозреваемого на предмет ее соответствия требованиям УПК РФ, что повлекло признание судом недопустимым доказательством в целом протокола допроса подозреваемого Л.А.И. от 14.09.2018 года.

Ни Квалификационная комиссия, ни Совет на момент дисциплинарного разбирательства не располагали сведениями, свидетельствующими о том, что компетентными правоохранительными органами и (или) судом установлен факт того, что следователь Б.А.В., являясь должностным лицом уполномоченным в пределах компетенции осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, с привлечением адвоката К. совершил умышленные действия по фальсификации протокола допроса подозреваемого Л.А.И. от 14.09.2018 года или видеозаписи данного допроса (исказил фактические данные и суть содержащихся в них сведений), и привлечении его за это к какой-либо ответственности. В ходе дисциплинарного разбирательства заявителем не представлено доказательств подобного.

Исследовав доказательства, предоставленные участниками дисциплинарного производства на основе принципов состязательности и равенства прав участников дисциплинарного производства, Совет согласился с Квалификационной комиссией, и пришел к выводу о том, что адвокатом К. при обстоятельствах, описанных в частном постановлении судьи Алатырского районного суда ЧР от «__»_______2019 года, не допущено нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката. Исходя из имеющихся в его распоряжении материалов Совет полагает, что у него нет оснований для сомнений в добросовестности адвоката К.

5. Квалификационная комиссия и Совет палаты частично согласились с доводами представления Управления Министерства юстиции РФ по Чувашской Республике о нарушении адвокатом К. норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, и одновременно с этим признали необходимым прекратить дисциплинарное производство в иной части выдвинутых дисциплинарных обвинений в отношении адвокат К. в связи с отсутствием в его действиях нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, а также вследствие обнаружившегося в ходе разбирательства отсутствия допустимого повода для возбуждения дисциплинарного производства.

Поводом для возбуждения дисциплинарного производства послужило поступившие в Адвокатскую палату Чувашской Республики представление Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Чувашской Республике (далее –Управление) о привлечении адвоката К. к дисциплинарной ответственности, в котором указывалось следующее.

В Управление из Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Чувашской Республике (далее - СУ СК России по Чувашской Республике) поступило представление от 17.12.2018 № 202/2-000076 в отношении адвоката филиала Межтерриториальной коллегии адвокатов «_______» в Чувашской Республике К. (регистрационный номер 21/______ в реестре адвокатов Чувашской Республики) в связи с понуждением свидетелей к даче заведомо ложных показаний либо к отказу от дачи показаний.

В результате рассмотрения поступивших материалов установлено следующее.

В производстве старшего следователя второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по Чувашской Республике И.С.В. (далее - следователь) находится уголовное дело № _________ в отношении директора общества с ограниченной ответственностью «А___» К.И.В. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 199 УК РФ (уклонение от уплаты налога на добавленную стоимость).

Адвокат К. с 03.10.2018 на основании ордера № 28 от 03.10.2018, выданного филиалом Межтерриториальной коллегии адвокатов «______» в Чувашской Республике, является защитником подозреваемого К.И.В.

В ходе предварительного следствия по данному уголовному делу был установлен ряд существенных нарушений законодательства со стороны данного адвоката.

1. Понуждение свидетелей обвинения к даче ложных показаний или отказа от дачи показаний.

а) 24.11.2018 следователем был осуществлен выезд в г. К-а по месту жительства гражданки Ф., которая является бухгалтером ООО «А___», с целью её допроса в качестве свидетеля. В ходе беседы до начала допроса Ф. сообщила, что по рекомендации директора ООО «А___» К.И.В., являющегося её руководителем, а также адвоката К. она не будет давать показания, даст показания лишь с участием адвоката К.

Кроме того, к следователю от адвоката К. поступил телефонный звонок, в ходе которого адвокат К. сообщила, что будет представлять интересы К. и последняя без её участия показания давать не будет. В дальнейшем Ф. была допрошена по уголовному делу в качестве свидетеля.

24.11.2018 года Ф. в ходе допроса в качестве свидетеля указала, что в связи с тем, что от директора К.И.В. и адвоката К. поступили телефонные звонки, она решила отказаться от дачи показания, ссылаясь на ст. 51 Конституции Российской Федерации, о чем её попросили подозреваемый К.И.В. и адвокат К., говорить отказалась.

Указанные обстоятельства зафиксированы в протоколе допроса свидетеля от 24.11.2018, который собственноручно подписан свидетелем Ф.

б) 30.11.2018 к следователю по вызову для допроса в качестве свидетеля явилась гражданка Х., которая работала в ООО «А___» на должности помощника директора по экономическим вопросам. При этом от Х. поступило ходатайство о допуске к участию по данному уголовному делу адвоката К. для представления её интересов.

30.11.2018       постановлением следователя отказано в удовлетворении её ходатайства о допуске к участию по данному уголовному делу адвоката К. на основании п.3 ч.1 ст.72 УПК РФ, согласно которой защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого.

Адвокат К., являясь защитником подозреваемого К.И.В., не может являться на допрос со свидетелями по данному уголовному делу, так как с учетом полученных по уголовному делу данных и установленных обстоятельств совершения преступления, лицам, вызываемым на допрос для дачи показаний в качестве свидетелей по уголовному делу, могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела в отношении К.И.В.

Учитывая состязательный характер уголовного судопроизводства, участие одного и того же адвоката на стороне обвинения (как адвоката работников ООО «А___» - потенциальных свидетелей со стороны обвинения, которым могут быть известны обстоятельства совершения директором ООО «А____» К.И.В. вышеуказанного преступления), а также на стороне защиты (как адвоката подозреваемого К.И.В.) является недопустимым, поскольку это свидетельствует о наличии противоречий в их позициях.

в) 13.12.2018 на допрос в качестве свидетеля явился О., работающий в ООО «А____» на должности менеджера отдела снабжения, который также был в сопровождении адвоката К. и заявил ходатайство о её допуске к участию по данному уголовному делу для представления его интересов.

13.12.2018       постановлением следователя отказано в удовлетворении ходатайства О. о допуске к участию по данному уголовному делу адвоката К. в соответствии с п.3 ч.1 ст.72 УПК РФ по основаниям, указанным выше.

Далее О. был допрошен в качестве свидетеля по данному уголовному делу без участия адвоката К., при этом от последнего заявлений и ходатайств о допуске иного адвоката и предоставлении дополнительного времени не поступило.

Кроме того, О. не было заявлено то, что он отказывается от дачи показаний. О. сам изъявил желание давать показания по уголовному делу. В ходе допроса в качестве свидетеля О. дал показания по вопросам деятельности ООО «А____» и по окончании допроса добавил, что после того, как адвокат К. была отведена, последняя ему посоветовала, чтобы он внес в текст следующие слова: «Я, О.П.В., пользуясь своим правом, предусмотренным п. 6. ч. 4 ст. 56 УПК РФ желаю давать показания только в присутствии адвоката. В связи с отводом адвоката К. мне необходимо время для того, чтобы обеспечить явку иного адвоката». Указанные слова в протокол допроса были внесены О. путем прочтения текста с листа бумаги, на котором был написан вышеизложенный текст. На вопрос следователя, кем был написан указанный текст, О. пояснил, что текст был написан адвокатом К.

Указанные факты зафиксированы в протоколе допроса от 13.12.2018, где имеется собственноручная подпись свидетеля О.

Кроме этого, в кабинет, где велся допрос в момент ознакомления О. с протоколом допроса его в качестве свидетеля, вошла отведенная от участия в следственном действии адвокат К., которая стала указывать на то, что у О. показания получены с нарушением закона, что последний должен был быть допрошен только в присутствии адвоката.

По мнению следователя, указанные действия со стороны адвоката К., являющиеся систематическими, свидетельствуют о том, что последней совместно и согласованно с подозреваемым К.И.В. предпринимаются шаги, направленные на понуждение работников ООО «А____» к даче заведомо ложных показаний или отказу в дачи показаний по изобличению К.И.В. в совершении вышеуказанного преступления.

Таким образом, в действиях адвоката выявлены нарушения следующих требований законодательства Российской Федерации.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого, либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.

Согласно определению Конституционного Суда Российской Федерации от 15.10.2018 № 2518-0 запрет на совмещение одним лицом различных процессуальных функций при производстве по одному уголовному делу исключает участие адвоката в оказании юридической помощи в рамках данного дела, если он ранее участвовал в этом деле в ином процессуальном качестве или оказывал (оказывает) юридическую помощь иному лицу (обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и др.), интересы которого противоречат интересам обратившегося к нему за юридической помощью другого участника производства по тому же делу.

Согласно абз. 5 п.п.2 п.4. ст.6 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее - Федеральный закон) адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение, если он оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица.

Согласно ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого Первым всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003 при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами.

Согласно п.1 ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя. Никакие пожелания, просьбы или указания доверителя, направленные к несоблюдению закона или нарушению правил, предусмотренных Кодексом профессиональной этики адвоката, не могут быть исполнены адвокатом.

Согласно п.п.1 п. 4 ст. 6 Федерального закона адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случае, если оно имеет заведомо незаконный характер.

Согласно ч. 1, 2 ст. 11 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе быть советником, защитником или представителем нескольких сторон в одном деле, чьи интересы противоречат друг другу, а может лишь способствовать примирению сторон.

2. Ненадлежащее заполнение ордеров.

Управлением также выявлены факты ненадлежащего заполнения адвокатом К. ордера №34 от 30.11.2018 на представление интересов Х., а также ордера №36 от 13.12.2018 на защиту прав и интересов О.

Согласно п.2 ст.6 Федерального закона в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием.

Форма ордера, утверждена приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 10.04.2013 № 47 «Об утверждении формы ордера».

Согласно пунктам 2.1, 2.2 Порядка изготовления, хранения и выдачи ордеров адвокатам, утвержденного Советом Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации 04.12.2017 (протокол № 8) (далее - Порядок), основаниями для выдачи ордера адвокату являются: соглашение адвоката с доверителем или поручение в порядке назначения на оказание юридической помощи, подлежащие регистрации в документации адвокатского образования. Строки: «поручается» и «Основание выдачи ордера» заполняются только после заключения адвокатом соглашения с доверителем или получения поручения в порядке назначения на оказание юридической помощи. При заполнении ордеров в уголовном судопроизводстве необходимо указывать: «участие в уголовном деле в качестве защитника».

Согласно пунктам 2.5, 3.2 указанного Порядка адвокат не вправе использовать не полностью заполненный ордер. Ответственность за полное и правильное заполнение ордеров и корешков к ним несет адвокат, которому выдан ордер.

Вместе с тем в ордере №34 от 30.11.2018 на представление интересов Х., а также в ордере №36 от 13.12.2018 на защиту прав и интересов О. отсутствуют реквизиты договора на оказание юридической помощи, а также не указан вид судопроизводства в рамках которого адвокат принял на себя поручение.

Таким образом, нарушая установленный Советом Федеральной палаты адвокатов Порядок, адвокат К. нарушила требования подпункта 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона, согласно     которому     адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта РФ, Федеральной палаты адвокатов РФ, принятые в пределах их компетенции. Поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, должен стать предметом рассмотрения соответствующих Квалификационной комиссии и Совета (п.2 ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвокатов).

К преставлению Управлением были приложены:

1) представление следователя от 17.12.2018 № 202/2-000076 (копия) на 7 л. в 1 экз.;

2) постановление о возбуждении уголовного дела от 25.09.2018 (копия) на 2 л. в 1 экз.;

3) постановление о принятии уголовного дела к производству от 25.09.2018 (копия) на 1л. в 1экз.;

4) постановление об отказе в удовлетворении ходатайства от 30.11.2018 (копия) на 3 л. в 1 экз.;

5) постановление об отказе в удовлетворении ходатайства от 13.12.2018 (копия) на 3 л. в 1 экз.;

6) ордер№28 от 03.10.2018 (копия) на 1 л. в 1 экз.;

7) ордер №34 от 30.11.2018 (копия) на 1 л. в 1 экз.;

8) ордер №36 от 13.12.2018 (копия) на 1 л. в 1 экз.;

9) протокол допроса свидетеля от 24.11.2018 (копия) на 2 л. в 1 экз.;

10) протокол допроса свидетеля от 13.12.2018 (копия) на 3 л. в 1 экз.

Из письменных объяснений адвоката К. от 05.02.2019 г., представленных в адрес председателя Квалификационной комиссии по факту внесенного Управлением представления, нижеследует (дословно).

1. В первую очередь, хотелось бы отметить, что мною ни один из свидетелей не склонялся к даче ложных показаний или к отказу от дачи показаний. Мною доверителям разъяснялось только их право на основании п. 6 ч. 4 ст. 56 УПК РФ давать показания в присутствии адвоката, что следует из текста и самого Представления. Более того, после вынесения следователем постановления от 30.11.2018 об отказе в допуске меня к участию по уголовному делу, Х. в соответствии с данными ей разъяснениями положений УПК РФ, воспользовалась своим правом являться на допрос с адвокатом и была допрошена при участии иного защитника. Особо хотелось бы обратить внимание Квалификационной комиссии на то, что указанные в Представлении свидетели (Ф., Х., О.) в соответствии с пунктом 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.12.2006 № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за уголовные преступления», несмотря на тот факт, что следователем они допрошены в качестве свидетелей, свидетелями обвинения не являются, так как относятся к субъектам преступления и в зависимости от содеянного могут быть привлечены к ответственности как организатор, подстрекатель либо пособник по соответствующей части статьи 33 УК РФ и соответствующей части статьи 199 УК РФ.

Кроме того, хотелось бы отметить следующее, что в соответствии с пп. 1, 3 ч. 1 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат не вправе принимать поручение на осуществление защиты по одному уголовному делу от двух и более лиц, если: интересы одного из них противоречат интересам другого.

Однако, в ни в одном из описанных в Представлении случаев не указывается в чем интересы допрошенных лиц, противоречат интересам подозреваемого К.И.В., отсутствуют указания на то, какие именно фрагменты протоколов допросов Ф., Х., О. могут служить основанием для выводов о наличии противоречий их интересах. Противоречие интересов должно уже иметь место, а не следовать из предположения о возможности возникновения противоречий интересов в будущем.

Учитывая, разъяснения Верховного Суда РФ данные им в пункте 7 постановления Пленума от 28.12.2006 № 64 «О практике применения судами уголовною законодательства об ответственности за уголовные преступления», наоборот, имеется принципиальная невозможность наличия противоречий между интересами вышеуказанных свидетелей и подозреваемого.

Более того, не представлено ни одного доказательства, свидетельствующего о факте понуждения работников ООО «А____» давать заведомо ложные показания.

2. Факт ненадлежащего заполнения ордеров признаю. В дальнейшем указанные нарушения допускаться не будут.

Впоследствии адвокатом К. в дополнении к ранее данному письменному объяснению была представлена в адрес председателя Квалификационной комиссии копия договора об оказании юридической помощи №___ от _____2018, заключенного между непосредственно Межтерриториальной коллегии адвокатов «___», адвокатами Межтерриториальной коллегии адвокатов «______» (с одной стороны) и ООО «А____» (с другой стороны), в соответствии с которым осуществлялось оказание юридической помощи работникам ООО «А____» (как указала адвокат К. в своем сопроводительном письме от 08.02.2019 г.).

Квалификационная комиссия при Адвокатской палате Чувашской Республики на заседании 05.03.2019 г., руководствуясь п.7 ст.33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и п.п. 1 и 6 п.9 ст.23 Кодекса профессиональной этики адвоката, вынесла заключение о наличии в действиях адвоката К. нарушений норм, предусмотренных частью 2 статьи 6, подпунктами 1 и 4 части 1 статьи 7, частями 1-4 ст. 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и пунктом 1 статьи 8, , пунктом 6 статьи 15 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившихся в не заключении адвокатом с доверителями Калашниковой Н.Н., Орловым П.П., Калюковой Н.М. письменного соглашения на оказание юридической помощи по защите их интересов в виде устного правового консультирования по уголовному делу №11802970009000076 и участия в данном уголовном деле в качестве их защитника, а также в несоблюдении требований, предъявляемых законодательством к оформлению ордеров в части указания их обязательных реквизитов (ордер №34 от 30.11.2018 года и ордер №36 от 13.12.2018 года на защиту интересов Калашниковой Н.Н. и Орлова П.П.): не указание адвокатом реквизитов заключенного письменного соглашения на оказание юридической помощи как основание выдачи ордера; не указание стадии рассмотрения дела и/или наименование органа, учреждения, организации; использования ордеров, не соответствующих форме, утвержденной Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 10.04.2013 N47 ".

Одновременно Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Чувашской Республики вынесла заключение о необходимости прекращения в отношении адвоката К. дисциплинарного производства:

– в части понуждения свидетелей Ф., Х., О. к даче ложных показаний или отказу от дачи показаний в ходе предварительного расследования уголовного дела №11802970009000076 при обстоятельствах, изложенных в представлении Управления, в связи с отсутствием в действиях адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката;

– в части ненадлежащего исполнения адвокатом К. своих профессиональных обязанностей перед доверителями (обвиняемым К.И.В., свидетелями Ф., Х., О.) в нарушении требований п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК, абз. 5 п.п.2 ч.4. ст.6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и правовой позиции, высказанной в определении Конституционного Суда РФ от 15.10.2018 № 2518-0, при изложенных в представлении Управления обстоятельствах, вследствие обнаружившегося в ходе разбирательства отсутствия допустимого повода для возбуждения дисциплинарного производства.

Ознакомившись с заключением Квалификационной комиссии при Адвокатской палате Чувашской Республики от 05.03.2019 г., изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы представления МЮ РФ по ЧР и заслушав доводы адвоката К., Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики согласился с фактическими обстоятельствами, установленными Квалификационной комиссией и пришел к следующим выводам:

В соответствии с подпунктом 1 части 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» при осуществлении адвокатской деятельности адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

Аналогичная норма содержится в пункте 1 статьи 8 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта РФ, Федеральной палаты адвокатов РФ, принятые в пределах их компетенции (п.п.4 ч.1 ст.7 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ").

Аналогичная норма содержится в п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которой адвокат должен выполнять решения органов адвокатской палаты и органов Федеральной палаты адвокатов, принятые в пределах их компетенции.

Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката (ч. 2 и 3 ст.5 Кодекса).

Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 Кодекса).

Относительно доводов представления Управления о ненадлежащем оформлении и использовании адвокатом К. ордера №34 от 30.11.2018 года и ордера №36 от 13.12.2018 года на защиту интересов свидетеля Х., и свидетеля О. Совет соглашается с утверждениями Квалификационной комиссии.

Так, требованиями части 2 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» прямо предусмотрено, что в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции…

Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 10.04.2013 N47 "Об утверждении формы ордера" предусмотрена и утверждена единообразная форма ордера. Схематично ордер представлен в виде двух частей: непосредственно сам ордер и корешок ордера. При этом обе части являются зеркальным отражением друг друга. Указанные части содержат тождественные строки с подстрочным текстом для заполнения ряда обязательных сведений (реквизитов). Пронумерованный бланк ордера выдается на руки адвокату и подлежит учету, а корешок ордера впоследствии должен храниться не менее трех лет в адвокатском образовании его выдавшем.

В адвокатском ордере (в том числе в корешке ордера) должны отражаться путем заполнения следующие обязательные реквизиты:

1)   порядковый номер и дата оформления ордера;

2)   сведения об адвокате, которому выдается ордер (Ф.И.О. адвоката, регистрационный номер в реестре адвокатов соответствующего субъекта РФ, номер, кем (наименование территориального органа юстиции) и когда выдано адвокатское удостоверение);

3)   с какого числа адвокату поручается оказание юридической помощи, т.е. начальный момент исполнения адвокатом профессиональных обязанностей;

4)    сущность выполняемого поручения (например, осуществление защиты подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) или представление интересов потерпевшего (истца, ответчика) с указанием вида судопроизводства: гражданское, уголовное, административное и т.д.)

5)    фамилия, имя, отчество физического лица или наименование юридического лица, чьи интересы представляются (доверителя) полностью;

6)    стадия рассмотрения дела и/или наименование органа, учреждения, организации (например, участие в ходе дознания, предварительного следствия, в судах первой, апелляционной, кассационной (надзорной) инстанции и/или участие адвоката по представлению и защите интересов в конкретном правоохранительном органе, учреждении, организации);

7)    основание выдачи ордера - указание реквизитов заключенного адвокатом соглашения на оказание юридической помощи (даты и номера) или документа о назначении;

8)    полное наименование выдавшего ордер адвокатского образования, его адрес и телефон (в случае несовпадения фактического места нахождения адвокатского образования и юридического адреса целесообразно указывать оба адреса);

9)    две собственноручные подписи: первая - лица выдавшего ордер (в корешке ордера и в самом ордере), вторая - адвоката, получившего ордер (только в корешке ордера);

10)  должность лица, выдавшего ордер (руководителя адвокатского образовании), его подпись, фамилия, инициалы, а также печать адвокатского образования.

Решением Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 04.12.2017 г. (протокол №8) утвержден Порядок изготовления, хранения и выдачи ордеров адвокатам, который предусматривает следующие положения:

– форма ордера в соответствии с п.2 ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» утверждается приказом Министерства юстиции Российской Федерации (п.1.2.);

– пронумерованные бланки ордеров являются документами строгой отчетности (п. 1.5);

– основаниями для выдачи ордера адвокату являются: соглашение адвоката с доверителем или поручение в порядке назначения на оказание юридической помощи, подлежащие регистрации в документации адвокатского образования.   Строки: «поручается» и «основание выдачи ордера» заполняются только после заключения адвокатом соглашения с доверителем или получения поручения в порядке назначения на оказание юридической помощи (п. 2.1.);

– помарки, подчистки и не оговоренные исправления в ордерах и корешках к ним не допускаются (п. 2.3.);

– адвокат не вправе использовать не полностью заполненный ордер (п.2.5.);

– ответственность за полное и правильное заполнение ордеров и корешков к ним несет адвокат, которому выдан ордер (п.3.2.).

При этом, согласно части 4 ст. 49 УПК РФ адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера.

Однако Совет отмечает что, как следует из имеющихся материалов и установлено в заседании Квалификационной комиссией в ходе рассмотрения 05.03.2019 года, адвокат К. при участии в уголовном деле в качестве защитника, в нарушение вышеуказанных норм и требований, ненадлежащим образом лично оформила ордер №34 от 30.11.2018 года и ордер №36 от 13.12.2018 года на защиту интересов Х. и О. (выданы руководителем филиала МКА «________» в Чувашской Республики) с существенными нарушениями приказа Министерства юстиции РФ от 10 апреля 2013 г. № 47 «Об утверждении формы ордера» и Порядка изготовления, хранения и выдачи ордеров адвокатам (утверждены Решением Совета Федеральной палаты адвокатов РФ от 04.12.2017 г.), и в дальнейшем предоставила данные ордера следователю по ОВД второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по ЧР И.С.В. для подтверждения своих полномочий защитника и приобщения к материалам уголовного дела №_________.

Совет признает установленным Квалификационной комиссией тот факт, что в оформленных адвокатом К ордере №34 от 30.11.2018 года и ордере №36 от 13.12.2018 года не были указаны следующие обязательные реквизиты (не были заполнены соответствующие графы ордера):

– в ордерах не указаны реквизиты заключенного адвокатом соглашения на оказание юридической помощи Х. и О. как основание выдачи ордера (номер и дата заключения);

– в ордерах не указаны стадия рассмотрения дела и/или наименование органа, учреждения, организации (то есть отсутствует указания на участие адвоката в ходе дознания, предварительного следствия, в суде первой, апелляционной, кассационной (надзорной) инстанции и/или участие адвоката по представлению и защите интересов граждан в конкретном правоохранительном органе, учреждении, организации).

Более того, ордер №34 от 30.11.2018 года и ордер №36 от 13.12.2018 года не соответствуют форме, утвержденной Приказом Министерства юстиции РФ от 10.04.2013 N47 " (использована форма ордера, утвержденная приказом МЮ РФ от 08.08.2002 г. №217 – утратил силу).

Реализация поручения предполагает его исполнение в соответствии с условиями заключенного соглашения. Ордер как документ, удостоверяющий полномочия адвоката на исполнение поручения в случаях, установленных законом, связан с соглашением об оказании юридической помощи и выдается адвокату для осуществления деятельности на той стадии судопроизводства, в том числе уголовного, которая указана в этом соглашении. При этом участие адвоката на одной конкретной стадии судопроизводства может являться предметом самостоятельного соглашения об оказании юридической помощи. Требования к форме ордера должны соблюдаться уже в силу того, что они нормативно закреплены, следовательно, являются общеобязательными.

Совет соглашается с выводами Квалификационной комиссии в том, что в действиях адвоката К. в данной части (отсутствие в ордерах реквизитов соглашения, заключенного между адвокатом и доверителем (номер и дата заключения); не указание стадии рассмотрения дела и/или наименование органа, учреждения, организации; не соответствие ордеров самой форме, утвержденной Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 10.04.2013 N47 ") усматриваются нарушения норм Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодекса профессиональной этики адвоката, в связи с чем несоблюдение адвокатом требований, предъявляемых законодательством к оформлению ордера, нашли свое полное подтверждение.

В ходе рассмотрения также установлено, что ненадлежащее оформление и использование адвокатом К. ордера №34 от 30.11.2018 года и ордера №36 от 13.12.2018 года на защиту интересов свидетелей Х. и О. с нарушением вышеназванных требований, предъявляемых законодательством к оформлению ордера, обусловлено, в том числе, фактическим не заключением адвокатом письменного соглашения на оказание юридической помощи по защите интересов свидетелей Х., О., Ф.

Положениями Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодекса профессиональной этики адвоката прямо предусмотрено, что юридическая помощь адвоката по защите прав и законных интересов граждан в ходе уголовного судопроизводства осуществляется либо по назначению органа дознания, предварительного следствия и суда в соответствии с порядком ее оказания, установленного решением Совета ФПА, либо на основании заключенного с доверителем письменного соглашения на оказание юридической помощи.

Так, положениями статьи 25 Федерального закона предусмотрено, что адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем (часть 1). Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу (часть 2).

Существенными условиями соглашения являются: 1) указание на адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения в качестве поверенного (поверенных), а также на его (их) принадлежность к адвокатскому образованию и адвокатской палате; 2) предмет поручения; 3) условия выплаты доверителем вознаграждения за оказываемую юридическую помощь; 4) порядок и размер компенсации расходов адвоката (адвокатов), связанных с исполнением поручения; 5) размер и характер ответственности адвоката (адвокатов), принявшего (принявших) исполнение поручения (часть 4). Вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением (часть 6).

Согласно ч. 15 ст.22 Закона, соглашения об оказании юридической помощи в коллегии адвокатов заключаются между адвокатом и доверителем и регистрируются в документации коллегии адвокатов.

В соответствии с положениями статьи 6.1. Кодекса профессиональной этики адвоката, под доверителем понимается:

– лицо, заключившее с адвокатом соглашение об оказании юридической помощи;

– лицо, которому адвокатом оказывается юридическая помощь на основании соглашения об оказании юридической помощи, заключенного иным лицом;

– лицо, которому адвокатом оказывается юридическая помощь бесплатно либо по назначению органа дознания, органа предварительного следствия или суда.

Согласно пункту 3.1. ст. 16 Кодекса адвокат вправе принимать денежные средства в оплату юридической помощи по соглашению за доверителя от третьих лиц (с ведома доверителя)…

Из имеющихся материалов, а также из данных в ходе разбирательства пояснений адвоката К., прямо установлено, что адвокат приняла на себя обязательство и фактически оказывала следующую юридическую помощь: устное правовое консультирование по уголовному делу свидетеля Ф.;  устное правовое консультирование по уголовному делу свидетелей Х., О. и участие в уголовном деле в качестве их защитника.

При этом, Совет соглашается с Квалификационной комиссией в части установления факта не составления и не заключения между адвокатом К. и свидетелями Ф., Х., О. письменных соглашений на оказание юридической помощи по защите их интересов в ходе предварительного следствия по уголовном делу №______ (устное правовое консультирование и участие в уголовном деле в качестве их защитника). Вышеуказанная юридическая помощь была оказана данным лицам адвокатом К. только на основании устного соглашения с ними.

Представленная адвокатом К. копия договора об оказании юридической помощи №___от ______2018 г. (заключено между ООО «А______» - Доверитель, с одной стороны, и адвокатами МКА «_______» В., Т., Р., К., непосредственно МКА «________», с другой стороны) не может быть принята в качестве надлежащего доказательства, подтверждающего заключение адвокатом К. письменного соглашения на оказание юридической помощи со свидетелями Ф., Х., О. в виде устного правового консультирования и участия в уголовном деле №_____ в качестве их защитника по следующим основаниям.

Из пункта 1.1. данного договора следует, что Доверитель поручает адвокатам В., Т., Р., К., а адвокаты принимают на себя обязательства представлять интересы Доверителя в правоохранительных органах на стадии предварительного следствия по уголовном делу №______, а также оказания Доверителю иной юридической помощи, в т.ч.: представление интересов работников Доверителя при проведении следственных действий;… Однако, в пункте 1.1. данного договора (предмет договора как существенное условие) не указано каким именно работникам (Ф.И.О.) адвокат К. обязуется оказывать юридическую помощь по представлению их интересов. Также в договоре не конкретизировано при проведении следственных действий в рамках какого уголовного дела адвокат К. обязуется оказывать юридическую помощь в виде представления интересов неназванных работников ООО «А____» (по уголовному делу №_____ или по иному уголовному делу).

Из данных в ходе дисциплинарного разбирательства пояснений адвоката К. однозначно следует, что она не ознакомила Ф., Х., О. с условиями договора об оказании юридической помощи №___ от ______2018 г., и соответственно не получала от них письменное согласие на оказание данным физическим лицам юридической помощи в виде устного правового консультирования и участия в уголовном деле в качестве их защитника на основании и в соответствии с условиями данного договора, заключенного между адвокатом К. и иным лицом – ООО «А_____». Доказательств иного в этой части, ни Квалификационной комиссии, ни Совету не предоставлено.

С учетом вышеизложенного, Совет соглашается с выводами Квалификационной комиссии, что в действиях адвоката К. в данной части усматриваются нарушения требований ст. 25 Федерального закона, так как адвокат обязана была в данном случае при осуществлении своей профессиональной деятельности либо самостоятельно заключить с Ф., Х., О. письменные соглашения на оказание юридической помощи по защите их интересов в виде устного правового консультирования и участия в уголовном деле №_________ в качестве их защитника и зарегистрировать соглашения в документации адвокатского образования, либо получить от каждого из них письменное согласие на оказание им вышеназванной юридической помощи на основании и в соответствии с условиями договора об оказании юридической помощи №___от ______2018 г., заключенного между адвокатом К. и иным лицом – ООО «А_____» (в том случае если адвокат К. полагала, что осуществляет свою профессиональную деятельность по защите их интересов на основании и в соответствии с условиями договора №___ от ______2018 г.).

Оказывая вышеназванную юридическую помощь по защите интересов Ф., Х, О., адвокат К. обязана была оформить надлежащим образом свои правоотношения с доверителями по правилам, установленным частями 1-6 ст. 25, частью 15 ст. 22 Федерального закона. Не оформив эти правоотношения в соответствии с требованиями Федерального закона, адвокат не имела право выписывать соответствующие ордера на исполнение поручения и использовать их путем предоставления следователю для подтверждения своих полномочий защитника и приобщения к материалам уголовного дела.

Заключение соглашения в письменной форме и четкое указание в нем существенных условий, в том числе предмета поручения, позволяет определить взаимные права и обязанности адвоката и доверителя в связи с выполнением конкретного поручения. Нарушение указанных требований федерального законодательства об адвокатской деятельности влечет за собой состояние неопределенности в правоотношениях адвоката и доверителя, восприятие адвоката не как независимого советника по правовым вопросам (п.1 ст.2 Закона), а как лица, которое оказывает различного рода услуги неясной правовой природы.

Надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание ему квалифицированной юридической помощи, но и оформление договорных правоотношений с доверителем в строгом соответствии с законом. Адвокат может рассчитывать на доверие клиента только в случае профессионального отношения как к выполнению поручения доверителя, так и к оформлению своих отношений с ним. Требования к форме и содержанию соглашения об оказании юридической помощи должны соблюдаться адвокатом уже в силу того, что они нормативно закреплены, и, следовательно, являются общеобязательными.

Совершенные адвокатом К. вышеуказанные действия приводят к подрыву доверия к адвокатуре как институту гражданского общества со стороны граждан, общества и государства, которое наделило адвокатов правом создавать публично-правовую корпорацию, основанную на принципах законности, независимости, самоуправления, корпоративности, и предоставило адвокатам широкие права как гарантию их независимости в выполнении основной профессиональной функции – оказывать физическим и юридическим лицам юридическую помощь способами, не противоречащими закону.

Таким образом, Совет согласился с Квалификационной комиссией и указал на то, что в действиях (бездействии) адвоката К. усматриваются нарушения норм, предусмотренных частью 2 статьи 6, подпунктами 1 и 4 части 1 статьи 7, частями 1-4 ст. 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и пунктом 1 статьи 8, пунктом 6 статьи 15 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившихся в не заключении адвокатом с доверителями Ф., Х., О. письменного соглашения на оказание юридической помощи по защите их интересов в виде устного правового консультирования по уголовному делу №_______ и участия в данном уголовном деле в качестве их защитника, а также в несоблюдении требований, предъявляемых законодательством к оформлению ордеров в части указания их обязательных реквизитов (ордер №34 от 30.11.2018 года и ордер №36 от 13.12.2018 года на защиту интересов Х. и О.): не указание реквизитов заключенного адвокатом письменного соглашения на оказание юридической помощи как основание выдачи ордера; не указание стадии рассмотрения дела и/или наименование органа, учреждения, организации; использования ордеров, не соответствующих форме, утвержденной Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 10.04.2013 N47 ".

При определении меры ответственности, Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики принял во внимание то обстоятельство, что адвокат К. не имеет дисциплинарных взысканий, и счел необходимым применить к адвокату меру дисциплинарной ответственности в виде замечания.

В части утверждения о совершении адвокатом К. понуждения свидетелей обвинения к даче ложных показаний или отказа от дачи показаний по изобличению обвиняемого К.И.В. в совершении вышеуказанного преступления Совет, как и Квалификационная комиссия, пришли к иным выводам.

В материалах дисциплинарного производства не имеется каких-либо доказательств, подтверждающих совершение адвокатом К. действий, направленных именно на понуждение свидетелей Ф., Х., О. к даче ложных показаний или отказу от дачи показаний в ходе предварительного расследования уголовного дела №_____ при обстоятельствах, изложенных в представлении Управления (основанного в свою очередь на обстоятельствах, описанных в представлении старшего следователя второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по Чувашской Республике И.С.В.).

Имеющиеся в материалах дисциплинарного производства копии протоколов допроса свидетелей Ф., Х., О. , представленные следователем в адрес Управлении и приобщенные впоследствии к представлению Управления, не свидетельствуют о совершении адвокатом К. подобных неправомерных действий, способных указывать на признаки уголовно-наказуемых деяний.

В ходе дисциплинарного разбирательства представителями Управления также не предоставлено надлежащих доказательств, свидетельствующих о совершении адвокатом К. названных неправомерных действий в ходе оказания ею юридической помощи по защите интересов данных свидетелей (доверителей) в ходе предварительного следствия по уголовном делу №_______, и свидетельствующих о нарушении адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.

На момент рассмотрения дисциплинарного разбирательства как Квалификационной комиссией, так и Советом, отсутствуют сведения, свидетельствующие о том, что свидетели Ф., Х., О. (доверители) обратились в адрес Адвокатской палаты ЧР, суда или соответствующих правоохранительных органов с заявлениями о привлечении адвоката К. к какой-либо ответственности (дисциплинарной, гражданско-правовой, уголовной) за совершение действий, направленных на понуждение данных свидетелей к даче ложных показаний или отказа от дачи показаний в ходе предварительного расследования уголовного дела №____ при обстоятельствах, описанных в представлении Управления. В ходе дисциплинарного разбирательства представителями Управления не представлено доказательств подобного.

Более того, действия адвоката К. при обстоятельствах, описанных в представлении Управления, выражались исключительно в оказании ею в ходе предварительного расследования уголовного дела № ______ свидетелям Ф., Х., О. следующей юридической помощи: правовое консультирование в устной форме свидетеля Ф.; правовое консультирование в устной форме свидетелей Х., О. и участие в данном уголовном деле в качестве их защитника (с вышеотмеченными нарушениями адвокатом К. требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката).

Исходя из вышеизложенного, Совет полностью согласился с выводами Квалификационной комиссии, что в данной части дисциплинарное производство в отношении адвоката К. подлежит прекращению в связи с отсутствием в действиях адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

В части доводов Управления о ненадлежащем исполнении адвокатом К. профессиональных обязанностей перед доверителями (обвиняемым К.И.В., свидетелями Ф., Х., О.) в нарушении ею требований п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК, абз. 5 п.п.2 ч.4. ст.6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и правовой позиции, высказанной в определении Конституционного Суда РФ от 15.10.2018 № 2518-0, Совет, как и Квалификационная комиссия, пришли к следующим выводам.

В соответствии с пунктами 2-3 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката, жалоба, представление, обращение признаются допустимыми поводами к возбуждению дисциплинарного производства, если они поданы в письменной форме и в них указаны:

1) наименование адвокатской палаты, в которую подается жалоба, вносятся представление, обращение;

2) фамилия, имя, отчество адвоката, подавшего жалобу на другого адвоката, принадлежность к адвокатской палате и адвокатскому образованию;

3) фамилия, имя, отчество доверителя адвоката, его место жительства или наименование учреждения, организации, если они являются подателями жалобы, их место нахождения, а также фамилия, имя, отчество (наименование) представителя и его адрес, если жалоба подается представителем;

4) наименование и местонахождение органа государственной власти, а также фамилия, имя, отчество должностного лица, направившего представление либо обращение;

5) фамилия и имя (инициалы) адвоката, в отношении которого ставится вопрос о возбуждении дисциплинарного производства;

6) конкретные действия (бездействие) адвоката, в которых выразилось нарушение им требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) настоящего Кодекса;

7) обстоятельства, на которых лицо, обратившееся с жалобой, представлением, обращением, основывает свои требования, и доказательства, подтверждающие эти обстоятельства…

Лицо, требующее привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, должно указать на конкретные действия (бездействие) адвоката, в которых выразилось нарушение им требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) настоящего Кодекса.

Действительно   в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ защитник не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого, либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика. Абзацем 5 п.п.2 ч.4. ст.6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» также установлено, что адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение, если он оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица. Согласно правовой позиции, высказанной в определении Конституционного Суда РФ от 15.10.2018 № 2518-0, запрет на совмещение одним лицом различных процессуальных функций при производстве по одному уголовному делу исключает участие адвоката в оказании юридической помощи в рамках данного дела, если он ранее участвовал в этом деле в ином процессуальном качестве или оказывал (оказывает) юридическую помощь иному лицу (обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и др.), интересы которого противоречат интересам обратившегося к нему за юридической помощью другого участника производства по тому же делу.

Однако, Совет соглашается с выводами Квалификационной комиссии в том, что в части ненадлежащего исполнения адвокатом К. профессиональных обязанностей перед доверителями (обвиняемым К.И.В., свидетелями Ф., Х., О.), выразившегося в неразумном, недобросовестном и неквалифицированном исполнении своих обязанностей по принятию адвокатом поручения на защиту интересов указанных свидетелей по уголовному делу наряду с осуществлением защиты интересов обвиняемого, рассматриваемое представление Управления (полностью основанное в свою очередь на обстоятельствах, изложенных в представлении старшего следователя второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по ЧР И.С.В.) не может быть признано допустимым поводом к возбуждению дисциплинарного производства и последующему привлечению адвоката к дисциплинарной ответственности, поскольку, как неоднократно ранее отмечали Квалификационная комиссия и Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики, по смыслу ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодекса профессиональной этики адвоката, претензии о неисполнении или ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем вправе предъявить лишь последний, а доверители адвоката К. - обвиняемый К.И.В., свидетели Ф., Х., О. в Адвокатскую палату ЧР с соответствующей жалобой не обратились.

При этом, ненадлежащее исполнении адвокатом К. профессиональных обязанностей перед доверителями (обвиняемым К.И.В., свидетелями Ф., Х., О.), выражающееся в неразумном, недобросовестном и неквалифицированном исполнении своих обязанностей по принятию адвокатом поручения на защиту интересов указанных свидетелей по уголовному делу наряду с осуществлением защиты интересов обвиняемого, не повлекло нарушения прав и законных интересов иных участников уголовного судопроизводства, нарушения уголовного судопроизводства в разумный срок, нарушения законности при производстве по уголовному делу и каких-либо иных неблагоприятных последствий для органа предварительного расследования и иных лиц (как прямо следует из смысла и анализа представления Управления, основанного на представлении следователя).

Так, в Уголовно-процессуальном кодексе РФ законодатель предусмотрел как возможность возникновения такой процессуальной ситуации (коллизии), так и конкретный путь ее разрешения:

«Статья 72. Обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу защитника, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика

1. Защитник, представитель потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика не вправе участвовать в производстве по уголовному делу, если он:

1) ранее участвовал в производстве по данному уголовному делу в качестве судьи, прокурора, следователя, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания, дознавателя, секретаря судебного заседания, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика или понятого;

2) является близким родственником или родственником судьи, прокурора, следователя, начальника органа дознания, начальника подразделения дознания, дознавателя, секретаря судебного заседания, принимавшего либо принимающего участие в производстве по данному уголовному делу, или лица, интересы которого противоречат интересам участника уголовного судопроизводства, заключившего с ним соглашение об оказании защиты;

3) оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.

2. Решение об отводе защитника, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика принимается в порядке, установленном частью первой статьи 69 настоящего Кодекса».

Из представления Управления (полностью основанного в этой части на обстоятельствах, описанных в представлении старшего следователя второго отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по ЧР И.С.В.) и текста приложенных к нему постановлений следователя И.С.В. об отказе в удовлетворении ходатайств свидетелей Х. и О. о допуске к участию по уголовному делу адвоката К. для представления их интересов от 30.11.2018 г. и от 13.12.2018 г. прямо следует, что адвокат была отведена от участия в уголовном деле в качестве защитника свидетелей до начала допросов свидетелей Х. и О., а именно сразу же после предъявления ордера №34 от 30.11.2018 года и ордера №36 от 13.12.2018 года на защиту их интересов. Таким образом, следователь по своему усмотрению и в соответствии с полномочиями, предоставленными ему ст. 38, 72 УПК РФ, воспользовался возможностью разрешения подобной процессуальной ситуации (коллизии), предусмотренной Уголовно-процессуальным кодексом РФ (институт отвода в связи с наличием обстоятельств, исключающие участие в производстве по уголовному делу защитника). При этом, нарушений прав и законных интересов иных участников уголовного судопроизводства, нарушения уголовного судопроизводства в разумный срок, нарушения законности при производстве по уголовному делу или иных неблагоприятных последствий в данном случае не наступило и, ни Квалификационной комиссией в заседании 05.03.2019 года, ни Советом, не установлено. В ходе дисциплинарного разбирательства представителями Управления не представлено доказательств подобного.

Таким образом, Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики признал заключение Квалификационной комиссии полностью законным и обоснованным.

6. Квалификационная комиссия и Совет палаты частично согласились с доводами представления Управления Министерства юстиции РФ по Чувашской Республике о нарушении адвокатом К. норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, выразившихся в проявлении неуважения к суду, во вступлении в словесный конфликт с федеральным судьей Московского районного суда г. Чебоксары ЧР, в высказывании в её адрес оскорблений с использованием уничижительной лексики.

Поводом для возбуждения дисциплинарного производства послужило поступившие в Адвокатскую палату Чувашской Республики представление Управления Министерства юстиции РФ по Чувашской Республике (далее –Управление), в котором указывалось следующее.

В Управление из Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Чувашской Республике (далее - СУ СК России по Чувашской Республике) поступило сообщение от 18.10.2019 № 202/3-247пр19 в отношении адвоката Коллегии адвокатов «Бизнес и право» Чувашской Республики К. (регистрационный номер 21/___ в Реестре адвокатов Чувашской Республики) в связи с оскорблением судьи. В результате рассмотрения поступивших материалов Управлением было установлено следующее.

В производстве следователя отделения по расследованию особо важных дел СУ СК России по Чувашской Республике Т. находится материал проверки №_______ по сообщению об оскорблении адвокатом К. судьи Московского районного суда г. Чебоксары.

В ходе проверки установлено, что _____2019 около 17 часов 22 минут адвокат К., находясь в коридоре 4 этажа здания Московского районного суда г. Чебоксары (адрес суда: г.Чебоксары, ул. Урукова, д. 16), возле кабинета № ____, вступил в словесный конфликт с судьей Московского районного суда г. Чебоксары К., в ходе которого высказал в её адрес оскорбления, выраженные в нецензурной форме.

Из пояснений судьи Московского районного суда г. Чебоксары К. от _______2019 следует, что______2019 в 17 часов 10 минут после окончания судебного заседания по делу №----/2019 по иску А. к ответчику С представитель истца - адвокат К. на повышенных тонах стал требовать от секретаря судебного заседания Л. копию определения по делу. Л. пояснила ему, что копию определения в настоящее время выдать невозможно, в связи с окончанием рабочего дня. Судья К. предложила прийти за вышеуказанным определением на следующий день либо получить его по почте, на что адвокат К., находясь в коридоре, где также присутствовали ответчик С. и ее представитель Я., стал громко возмущаться. Судья попросила адвоката К. успокоиться, предупредив, что в противном случае проинформирует о его поведении адвокатскую палату. После этого адвокат К. в присутствии секретаря судебного заседания Л. и помощника судьи У., которые находились в приемной, а также находящихся в коридоре в 3-6 метрах от них Я. и С., высказал в адрес судьи К. оскорбления, выраженные в нецензурной форме: «Пошла ты на х... ! Дура!» (объяснение судьи прилагается). При этом в данный момент судья К. была одета в судейскую мантию, которая является явным атрибутом представителя судебной власти, в связи с чем адвокат К. не мог не осознавать характер своих противоправных действий.

Объяснения судьи Московского районного суда г. Чебоксары К. подтверждаются также собранными в ходе процессуальной проверки материалами. В том числе объяснениями самого К., а также непосредственных очевидцев инцидента Л., У., Я., К.

Из объяснения адвоката К. следует, что после окончания судебного заседания он попросил секретаря судебного заседания выдать ему копию судебного определения, на что секретарь ответила ему отказом, сославшись на то, что уже выключила компьютер. Услышав, что секретарь общается с ним, в коридор вышла судья К. Про дело №---/2019 по иску А. к ответчику С. они не говорили и не спорили, об обстоятельствах дела, которое рассматривалось, никакой речи не велось. Никакого недовольства из-за дела и решения судьи он не проявлял, поскольку дело еще не рассмотрено, решение не вынесено. Полагает, что в его действиях не имеется состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 297 УК РФ, так как он оскорбил К. как человека, как женщину, однако никоим образом он не хотел оскорбить её как судью (объяснение адвоката прилагается).

За отказ 03.09.2019 года от выполнения законных требований заместителя начальника отдела - заместителя старшего судебного пристава Московского РОСП г. Чебоксары УФСПП России по Чувашской Республике К.В.А. о прекращении действий, нарушающих установленные в суде Правила пребывания посетителей в Московском районном суде г. Чебоксары Чувашской Республики, и судебных участках мировых судей Московского района г. Чебоксары Чувашской Республики постановлением мирового суда судебного участка № 4 Московского района г. Чебоксары Чувашской Республики от ______2019 года адвокат К. привлечен к административной ответственности по пункту 2 статьи 17.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в виде штрафа в размере 500 рублей (несоблюдение установленного порядка деятельности суда, норм поведения в общественном месте, пререкание на повышенных тонах с судьей К., не освобождение здания суда по окончании судебного процесса и рабочего дня, отказ предъявления документа, удостоверяющего личность).

Согласно пункту 1 статьи 4 Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого I Всероссийским съездом адвокатов 31.01.2003 (далее - Кодекс), адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии.

Согласно пункту 5 статьи 9 Кодекса в любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, адвокат обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней при условии, что принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения.

Согласно статье 12 Кодекса, участвуя в судопроизводстве, а также представляя интересы доверителя в органах государственной власти и органах местного самоуправления, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и лицам, участвующим в деле, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего ходатайствовать об их устранении. Возражая против действий (бездействия) судей и лиц, участвующих в деле, адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом.

Поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, должен стать предметом рассмотрения соответствующих квалификационной комиссии и Совета (п.2 ст. 19 Кодекса). Согласно пункту 1 статьи 18 Кодекса нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности.

К представлению Управления были приложены :

1)   копия сообщения Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Чувашской Республике от 18.10.2019 №202/3-247 пр 19 на 2 л. в 1 экз.;

2)   копия рапорта заместителя начальника отдела - заместителя старшего судебного пристава Московского РОСП г. Чебоксары К.. об обнаружении признаков преступления от 04.09.2019 на 1 л. в 1 экз.;

3)   копия объяснения судьи Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики К. от 06.09.2019 на 4 л. в 1 экз.;

4)   копия объяснения Л. (секретаря судьи Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики К.) от 07.09.2019 на 3 л. в 1 экз.;

5)   копия объяснения У. (помощника судьи Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики К.) от 07.09.2019 на 3 л. в 1 экз.;

6)   копия объяснения Я. (представителя ответчика) от 10.09.2019 на 2 л. в 1 экз.;

7)   копия объяснения К. (начальника отдела - заместителя старшего судебного пристава Московского РОСП г. Чебоксары) от 11.09.2019 на 3 л. в 1 экз.;

8)   копия объяснения адвоката К. от 11.09.2019 на 4 л. в 1 экз.

Адвокат К., будучи надлежащим образом извещенным о необходимости дачи объяснений по обстоятельствам дисциплинарного производства, объяснений в письменной форме не представил, каких-либо материалов, опровергающих содержащиеся в представлении Управления доводы и обстоятельства, не предъявил.

На заседании Квалификационной комиссии представитель Управления Григорьева О.В. поддержала доводы представления.

На заседании Квалификационной комиссии адвокат К. признал в своих действиях нарушение норм законодательства об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.

Изучив материалы дисциплинарного производства, исследовав имеющиеся доказательства, заслушав представителя УМЮ РФ по ЧР Григорьеву О.В. и пояснения адвоката К., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» при осуществлении адвокатской деятельности адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

Адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции (п.п.4 п.1 ст.7 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").

Аналогичная норма содержится в п.6 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которой адвокат должен выполнять решения органов адвокатской палаты и органов Федеральной палаты адвокатов, принятые в пределах их компетенции.

Адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии (п.1 ст. 4 Кодекса).

Адвокат должен избегать действий (бездействия), направленных к подрыву доверия. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката (ч. 2 и 3 ст.5 Кодекса).

Пунктом 2 статьи 8 Кодекса определено, что при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан:

– уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц, придерживаться манеры поведения и стиля одежды, соответствующей деловому общению.

Кроме того, требованиями Кодекса прямо закреплено:

– в любой ситуации, в том числе вне профессиональной деятельности, адвокат обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней, при условии, что принадлежность адвоката к адвокатскому сообществу очевидна или это следует из его поведения (п.5 ст.9);

– участвуя в судопроизводстве, а также представляя интересы доверителя в органах государственной власти и органах местного самоуправления, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и лицам, участвующим в деле, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего ходатайствовать об их устранении;

– возражая против действий (бездействия) судей и лиц, участвующих в деле, адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом (ст.12).

Необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката (п.2 ст.4 Кодекса профессиональной этики адвоката).

На основании п.1 ст. 23 Кодекса разбирательство в квалификационной комиссии осуществляется на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства.

При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.

Квалификационная комиссия обращает внимание и на то, что Кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности (ст.1 Кодекса).

В то же время, 03.09.2019 года находясь в коридоре 4 этажа здания Московского районного суда г. Чебоксары ЧР, возле кабинета №422, после окончания судебного заседания, адвокат К. грубо нарушал вышеназванные требования Кодекса, а именно вступил в словесный конфликт с судьей Московского районного суда г. Чебоксары ЧР К., в ходе которого высказал в её адрес оскорбления, выраженные в нецензурной форме.

Так, из имеющихся в материалах дисциплинарного производства прямо усматривается, что последний использовал в отношении судьи К. откровенно уничижительную лексику: «Пошла ты на х…! Дура!».

Использование адвокатом в разговоре с судьей К., которая в тот момент была одета в судейскую мантию, являющуюся явным атрибутом представителя судебной власти, уничижительной лексики имело своей единственной целью в резкой форме придать эмоционально-негативную окраску действиям представителя судебной власти.

При этом в положениях п.1 ст.4, п.2 ст. 8, подп.7 п.1 и п.5 ст. 9, ст.12 Кодекса содержатся четкие нравственные ориентиры для соответствующего поведения адвоката, которые адвокатом К. при общении с представителем судебной власти были нарушены.

К утверждениям адвоката К. о том, что он оскорбил К. как человека, как женщину, однако никоим образом не хотел оскорбить её как судью, Квалификационная комиссия относится критически поскольку адвокат в своих высказываниях всегда должен проявлять сдержанность и корректность по отношению ко всем, с кем он соприкасается в ходе своей деятельности. Даже в том случае, если кто-либо ведет себя некорректно, адвокат не должен своими высказываниями умалять его достоинство, а также не дает оснований адвокату для ответного грубого, нетактичного поведения.

Высказывания адвоката К. являются заведомо лишними и носят развязный (фамильярный) по отношению к представителю судебной власти характер.

Квалификационная комиссия отмечает, что вышеуказанные обстоятельства, изложенные в представлении Управления, нашли свое полное подтверждение.

При установленных Квалификационной комиссией обстоятельствах поведение адвоката К. и употребление им в ходе разговора высказываний в адрес представителя судебной власти являются нарушением Кодекса профессиональной этики адвоката.

Квалификационная комиссия приходит к выводу, что действия (бездействия) адвоката К., как проявление неуважения к суду, вступление в словесный конфликт с федеральным судьей Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики К., высказывая в её адрес откровенно уничижительную лексику, являются следствием сознательного неисполнения адвокатом Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодекса профессиональной этики адвоката и признаются дисциплинарным проступком, а следовательно нарушением требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, а именно подпункта 4 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», пункта 1 статьи 4, пункта 2 статьи 8, подпункта 7 пункта 1 и пункта 5 статьи 9, статьи 12 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката (п.1 ст.18 указанного Кодекса).

Ознакомившись с заключением Квалификационной комиссии при Адвокатской палате Чувашской Республики, изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы представления Управления и заслушав доводы адвоката К., Совет Адвокатской палаты Чувашской Республики полностью согласился с фактическими обстоятельствами, установленными Квалификационной комиссией и по результатам рассмотрения решил применить к адвокату К. меру дисциплинарной ответственности в виде замечания в связи с наличием в его действиях нарушений норм, предусмотренных подпунктом 4 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», пунктом 1 статьи 4, пунктом 2 статьи 8, подпунктом 7 пункта 1 и пунктом 5 статьи 9, статьей 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившихся в проявлении неуважения к суду, во вступлении в словесный конфликт с федеральным судьей Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики К., в высказывании в её адрес оскорблений с использованием уничижительной лексики.

Таким образом, подводя краткий итог обобщению дисциплинарной практики Адвокатской палаты ЧР за 2019 год можно сделать однозначный вывод о том, что Президентом палаты, членами Квалификационной комиссии и Совета палаты тщательно изучаются все поступающие обращения и жалобы на действия и бездействия адвокатов, и по ним принимаются объективные и обоснованные решения.

Не сомневаюсь, что в 2020 году работа указанных дисциплинарных органов Адвокатской палаты ЧР продолжится также объективно и всесторонне, и в полном соответствии с требованиями Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», Кодекса профессиональной этики адвоката.

Председатель
Квалификационной комиссии
В.В. Арапов